Татьяна Корниенко - Херсонеситы

– Что же? – Дионисий подался вперед. Он уже догадался, что у Зо был повод заговорить о странном визите.

– «Этим демократам придется подвинуться» – так проворчал один из гостей. А Хаемон – я уверена, это был он, – возразил со злостью: «Не подвинуться – исчезнуть!» Как ты думаешь, о чем это они?

– О подлом. Невероятно подлом и страшном.

– А вот эти, которым надо исчезнуть, – демократы – кто они? – спросила Зо.

– Те люди, которые хотят справедливости. Чтобы все вопросы решались на народном собрании, чтобы был Совет, земля распределялась по жребию…

– Но разве может быть иначе? Я не понимаю…

– Может. Епифаний рассказывал, что не каждый полис управляется демократами. Иногда властвует один-единственный человек – тиран. Он подкупает и вооружает людей, захватывает власть, а потом заменяет собой и народное собрание, и выбираемый им Совет.

– Даже если он не прав?

– Кто рискнет определять границы права тирана?

– Значит, Хаемон… хочет стать таким правителем? – догадалась Зо. – Но если в Херсонесе не станет демократов, что же тогда будет?

– Я не знаю… – Из отдельных слов, намеков, наблюдений начала складываться замысловатая мозаика, и Дионисий уже почти видел ее цельное, мрачное полотно. – Но, думаю, мне есть о чем поговорить с Актеоном: разговор в Керкинитиде, твой рассказ, мои тревожные сны… Дядя – достаточно умный и влиятельный человек. Он найдет способ правильно распорядиться этими фактами.

– А что у тебя в мешке?

Дионисий замялся. Более всего ему хотелось сказать правду. Но имел ли он право открывать ее даже Зо?

– Это предметы, которые передал мне перед своей гибелью Епифаний. Я дорожу ими, поэтому и забрал из тайника, к которому вряд ли вернусь еще раз.

Зо рассеянно кивнула: грязный кожаный мешок ни в какое сравнение не шел с только что сделанными открытиями.

Дионисий торопился домой, когда короткой вспышкой ему открылся истинный смысл того, о чем говорила Дайона, умоляя помнить о собаке. И удивился, почему не понимал этого раньше: не статуэтку просила сестра. «Как плохо, что в доме не было собак…» Слова мертвой Дайоны означали лишь одно – предупреждение об опасности! Такой, после которой приходит беда.

Актеон был удивлен: рабы уже вернулись домой, а мальчика все не было. Когда же племянник наконец предстал пред дядей, тот с трудом смог удержать волнение.

– Слава богам, вернулся! – воскликнул Актеон, стараясь за строгими интонациями спрятать свою не желающую прятаться радость. – Быть может, ты запамятовал, в какой части Херсонеса находится твой дом?

– Нет, дядя. Прости, что заставил тебя ждать столь долго. Но мне нужно было обдумать то, о чем прошу побеседовать со мной сейчас же.

– Может, ты сначала съешь замечательную жирную рыбу, которую я приказал приготовить специально к твоему приходу, а затем хорошенько выспишься?

– Я очень голоден и не откажусь ни от рыбы, ни от хорошей грозди винограда. Потом с удовольствием засну, поскольку три бессонные ночи – это слишком для кого угодно. Но прежде ты все-таки должен меня выслушать.

Что-то во взгляде, интонациях племянника заставило Актеона сесть и, сменив возбужденную веселость на сдержанное внимание, произнести:

– Я готов. Говори же.

– Нет никакого сомнения, что ты готов слушать… – невесело улыбнулся Дионисий, – но готов ли поверить?

Брови Актеона дернулись вверх.

– О чем таком способен сообщить юнец, во что трудно поверить мужу? Насколько мне известно, ты плавал всего лишь в Керкинитиду, а твой рыжеволосый капитан не был Одиссеем.

– И в Керкинитиде могут скрываться тайны, о которых лучше знать, чем не знать, – вздохнул Дионисий и подробно передал дяде разговор, услышанный им в лавке. Видя, как подобрался Актеон, он добавил к рассказу несколько слов Хаемона, переданных Зо, и завершил перечисление упоминанием о встрече Сморда с незнакомцем на берегу в Херсонесе.

Слушая, Актеон мрачнел, становился все более задумчивым. Когда же Дионисий замолчал, вскочил, забегал по комнате.

– Но это может быть совпадением! Невероятным совпадением! – вдруг вскричал он, рубанул рукой воздух и опять заметался от стены к стене. Прошло достаточно времени, прежде чем Актеон снова заговорил. – Ты рассказал мне много. Но на берегу речь могла идти о чем угодно. Например, о покупке большой партии рабов. В Керкинитиде, которой никогда не нравилась зависимость от более могущественного Херсонеса, два знатных горожанина, вероятно, строили свои коварные планы. Всего лишь планы. Имя Хаемона тебе послышалось. Так много похожих имен, Дионисий! Отсутствие же кифаристов и гетер на симпосии свидетельствует лишь о том, что гости в тот вечер были настроены на обсуждение серьезных тем, причем весьма далеких от политики. В конце концов, они могли читать мою поэму!