Владимир Добряков - Одиннадцать бестолковых

И Вале пришлось отведать и пирожков и румяного хворосту, обсыпанного сахарной пудрой. Не отведать было никак нельзя — иначе Валя-толстенькая и ее добрая мама наверняка бы обиделись.

После ужина девочки уединились, и тут уж могли шептаться сколько им хотелось.

— Ты даже не представляешь, какие страшные-престрашные несчастья бывают от пьянства! — испуганно округляя глаза, тараторила Валя-толстенькая. — Сегодня Юра рассказывал такие случаи. Он сам в какой-то книжке читал. Вот одному пьянице стало мерещиться, что кто-то хочет погубить его семью. Бред, значит, у него такой от водки начался. Он на все замки запирал дверь, никому не открывал. И все равно ему казалось, что кто-то обязательно должен убить их. Он так боялся, что стал уговаривать жену броситься вместе с ним и ребенком под поезд… А вот другой случай…

Подобных случаев в запасе у толстушки оказалось несколько. Один страшнее другого. Слушая ее, Валя подумала, что ночью ей, наверно, приснится что-нибудь ужасное. Неужели и в Сережиной семье может стрястись такая беда? А разве не может? Если Сережа даже из дому убежал, значит, дело совсем плохо.

— Мы решили к директору завода пойти и в редакцию. Еще всякие статьи будем посылать его отцу, книжки, если найдем. Ты завтра приходи к братьям.

— А удобно это? — Валя Зайцева потупила глаза. — Не прогонят?

— Что ты! Конечно, нет! Может быть, ты что-нибудь интересное придумаешь. Мы теперь все думаем. Обязательно приходи. Я тоже там буду. Никогда вечером уроков не делала. А сегодня сделаю.

Все-таки великим фантазером и выдумщиком был Профессор. Большую комнату в квартире братьев-близнецов, где на следующее утро собрались все — за исключением Вали Зайцевой — члены звена, он предложил именовать штаб-квартирой. Здорово! Звучит-то как! Это всем понравилось.

А Борька пошел еще дальше. Разговоры, которые они сейчас ведут, — это, оказывается, не просто разговоры, а «выработка и определение главного направления атаки».

Сила! Совсем как на фронте! Даже Серега немного оживился. То держался как-то особняком, явно смущаясь ребят, а тут подсел к столу, губы его тронула улыбка.

— Внимание! — сказал Борька. — Предлагаю послушать доклад разведки. — Он подтолкнул Димку. — Давай.

— Я, что ли? — спросил тот.

— Тебе же вчера поручили следить.

— Ну, следил я… — Димка растерянно шмыгнул носом. — Ничего не увидел. Свет весь вечер горел в окнах. В «козла» играть он не вышел. Вот и все.

Борька в глубокой задумчивости почесал в затылке. Вопросительно взглянул на Серегу.

— Знаешь, Сережа, ты вроде как главный советник будешь при штабе. Ладно? Как думаешь, что это значит — не вышел играть в «козла»?

Серега поднял брови под косой челкой.

— Сам не знаю… Может, с матерью ругался.

И Борька не мог придумать, как истолковать данный факт.

— Ладно, — наконец сказал он. — Как бы там ни было, я считаю, настала пора вводить в действие главные силы! — Эти слова он сопроводил поистине генеральским жестом длинной худой руки.

— Именно? — Юра повернул голову и, будто подзорную трубу, наставил на Борьку выпуклые стекла очков. — Что ты имеешь в виду?

— На завод надо идти, к директору. Чего откладывать? Только надо посоветоваться — всем идти или делегацию выбрать?

Тут мнения разделились. Если явиться всем, утверждали одни, то будет надежней. Попробуй не принять меры, когда сразу столько народу пришло жаловаться! Это верно. Но пропустят ли всех? Ведь надо пропуска выписывать. И не рассердится ли директор? Например, директор их школы Вера Петровна, ни за что бы не пустила в кабинет всех сразу. Это уж точно.

Решили послать делегацию из трех человек — Борьку, звеньевую и Сабину.

— А статьи сегодня посылать будем? — спросил Юра. — Я в прошлогодней газете фельетон нашел о пьяницах. «В плену зеленого змия» называется. Вырезал.

— Давай сюда, — сказал Борька и достал из портфеля толстый конверт. — Теперь у нас на очереди две статьи, фельетон, карикатуры. Ты, Сабина, письмо свое будешь отсылать?

— Боря, не надо о письме, — попросила она. — Лучше посмотрим карикатуры.

Их было больше десятка — из всевозможных газет и журналов. Маленькие и с целый тетрадный лист, смешные и совсем не смешные. Сабина долго рассматривала их.

— А нужно ли посылать? — подумала она вслух. — Очень грубо. Я вчера прочитала в книге: «Пьяница — это несчастный человек». Конечно, он сам виноват, но все равно — он очень несчастный.