Владимир Добряков: Одиннадцать бестолковых

— Будет вам спорить! — перебил Андрюшка. — Лучше туда посмотрите. — Он показал на школьную дверь, к которой, держа под мышкой желтую папку на молнии, торопливо направлялась Валя Зайцева. — Вот к этой артистке я бы проявил чуткость — накидал бы пачек за измену.

— Однако нам тоже пора, — забеспокоилась Валя Галкина. — Скоро звонок…

К началу первого урока Серега не пришел. Несколько минут ребята еще надеялись: вот сейчас откроется дверь и покажется сконфуженная физиономия Шубина — с Серегой, как и с Валей-толстенькой, такое случалось, опаздывал. Однако скоро стало ясно: не придет. А тут еще математичка Лидия Григорьевна, просматривая журнал, неожиданно сказала:

— Нет, говорите, Шубина? А я собиралась спросить его — ни одной оценки не имеет. Что с ним, не знаете?

Все ребята в классе повернулись в Димкину сторону — ведь точнее Димки никто на такой вопрос не ответит.

Димка тяжело поднялся из-за парты и, глядя на кляксу в своей тетради, произнес:

— Заболел он.

Произнес таким голосом, будто у самого температура градусов сорок была…

Едва прозвучал звонок на переменку, как ребята третьего звена сразу же сбились в одну кучу. Это получилось как-то само собой, без всякого сговора. То обычно равнодушно разбредались в разные стороны, а тут потянуло друг к другу. Вот как бывает, когда появляется общее дело, тайна. Вдобавок ко всему события принимали загадочный характер. Почему все-таки не пришел Серега? Болезнь — это, конечно, вранье. Неужели их застыдился, ребят? Или из-за синяка? А что если отец так избил его, что Серега теперь и ходить не может?

Борька заговорщицки кивнул на дверь, шепнул:

— Пошли в коридор. Надо обсудить ситуацию…

Лишь Валя Зайцева не знала, что делать и как вести себя. Близко подойти к ребятам или о чем-либо спросить она не решалась, но и совсем отойти, сделать вид, будто ничуть не интересуется их делами, ей было жалко. Вчера из-за кино она ушла от ребят, а сегодня они так недобро смотрят на нее, словно она какая-то преступница. Даже Юра — вот бы уж никогда не подумала! — этот тихоня и безвольный человек вдруг показал характер. Попросила на уроке резинку — он и глазом не повел, будто не слышал. А резинка у него наверняка есть. Просто не захотел дать. Пришлось попросить у девочки с соседнего ряда.

Да, избегают ее, сторонятся. Это совершенно ясно. Вот о чем-то зашептались, всей гурьбой двинулись из класса. И хоть бы один взгляд в ее сторону! Что ж, не надо, пожалуйста! Валя, конечно, и не собиралась идти за ними, а нахальный Андрюшка вдруг оттеснил ее в сторону и прошипел в самое ухо:

— А ты не подходи к нам, слышишь? И не болтай! А то пачек знаешь каких накидаю! Вот так!

Ей ничего не оставалось, как обиженно передернуть плечиками.

— И вовсе я в вас не нуждаюсь!

В коридоре Валя остановилась у сатирической газеты «Шприц». Она с минуту читала какую-то заметку, но если бы ее спросили, что в ней написано, — не смогла бы ответить. Мысли были о другом…

— О чем грустишь, Валя?

За ее спиной стоял улыбающийся, синеглазый звеньевой первого звена. Он улыбался приветливо и так понимающе, что Валя испугалась: не догадался ли Пуговкин о ее мыслях?

— Грущу? — Она с деланным удивлением изогнула брови. — Нисколько! Посмотри, как хорошо нарисована карикатура.

— Еще бы! — сказал Лерчик. — Вася Греков рисовал, из 8 «А». Школьный Бидструп… Так почему же все-таки ты грустила?

Он пытливо смотрел ей в лицо. И она вдруг нашлась.

— Ты видел новый польский фильм «Прерванный полет»?

— Нет еще.

— Вот когда посмотришь, может быть, и тебе станет грустно.

Это она хорошо придумала, как ответить. Просто здорово! Сбитый с толку, Лерчик стоял, разинув рот. Он и верил и не верил ей.

— Ладно, посмотрю, — растерянно сказал он.

На третьем уроке снова пришлось вспомнить о Сереге Шубине. И не только вспомнить. По понедельникам третий урок в 5 «В» — география. А ее ведет Елена Аркадьевна. Она, конечно, поинтересовалась, чем заболел Шубин, и в какой день, и был ли Дима у него дома. Бедный Димка едва не взмок, отвечая на ее вопросы. И все же классная руководительница осталась недовольна им: ничего толком не знает, а еще друг, в одном дворе живет!

Валя Галкина, не сводившая глаз с Елены Аркадьевны, казалось, читала ее мысли. Вот учительница, разрешив Диме сесть, на секунду задумалась. «Уж не хочет ли сама побывать у Сережи?» Звеньевая беспокойно заерзала на парте.