Владимир Добряков - Когда тебе пятнадцать

Сергей Егорович прошел и во вторую комнату. Там постоял.

— Надо с этой начинать, — обернувшись к хозяину квартиры, громким голосом сказал он. — Завтракал?

Костя поспешно кивнул, хотя крошки во рту еще не держал, даже чайник на плиту не успел поставить.

— Тогда чего ж, — скомандовал «консультант», — вещи — в большую комнату, на пол газеты, и готовить потолок… Сначала шкаф вынесем.

Костя растерялся, стоял, хлопал глазами. Почему «вынесем»? И дедушка собирается выносить? Прямо сейчас?.. А Татьяна Сергеевна говорила, что только консультировать придет. И нельзя ему — старый, шестьдесят шесть лет… Надо как-то объяснить.

— Сергей Егорович! — помня, что тот плохо слышит, громко сказал Костя. — Вам нельзя. Вы мне говорите, а я сам буду тащить.

— Дураки таскают! — усмехнулся дед и достал из сумки пластиковые крышки от банок. Еще достал молоток и несколько чурбаков. — Гляди, как делается.

Через три минуты Костя оказался свидетелем удивительного зрелища. Сложив чурбаки, Сергей Егорович подсунул ручку молотка под край шкафа и легко приподнял его. А под ножки подсунул крышки. То же проделал с другой стороны шкафа. Теперь четыре его ножки стояли, будто на блюдцах.

— Поехали, — сказал дедушка и, растопырив два пальца, уперся ими в бок шкафа. И тот вместе с мамиными платьями, кофтами, костюмами отца и всем, что было внутри, не спеша поехал к двери.

Костя открыл рот. Вот это да! Он кинулся в большую комнату, принялся освобождать место у стены, и, когда убрал последний стул, шкаф уже стоял рядом. На конечную позицию его определил сам Костя. Верно: совсем легко. Юлька бы справилась!

И в Косте все запело, загорелось. Да с таким консультантом он… то есть они, да все они сделают! Прямо сегодня сделают!

Сергей Егорович поглядел на него, ухмыльнулся:

— Дальше поехали?

— Конечно!

И Костя снова принялся сдвигать стулья, ковровую дорожку, горшок с фикусом, банки, ведро с мелом…

— Не суетись, — сказал Сергей Егорович. — Места хватит.

Действительно: через полчаса все вещи, какие стояли в малой комнате, перекочевали в большую, а места было еще достаточно.

— А дальше? — с удивлением оглядывая непривычно пустую комнату, спросил Костя.

Может, Сергей Егорович и не расслышал его, но понял:

— Газеты стели! Не жалей.

Ну, это разве работа! Хоть в пять слоев настелет!

Однако потом началась работа. Еще какая работа! Надо было железным скребком удалить с потолка старую потемневшую побелку. С потолка! А где он? Вверху. В том-то и дело. Уже через пять минут руки становились тяжелыми, будто каменными. Скребок вот-вот вывалится из пальцев. Мел попадает и на лицо. По спине течет противный пот. Как бы мог Костя справиться с работой?.. Спасибо консультанту, поглядел тот на его мучения, взял скребок и накрепко привязал ручку к длинной палке от щетки.

Повеселел Костя. Стоит на отдалении, скребком на палке возит. Не трудно. И руки не так болят. А Сергей Егорович новую рационализацию придумал: потолок мокрым веником смачивать. Совсем хорошая пошла жизнь!

В общем, не так долго и возились.

— Будет, — подал команду дед. Еще сам немного подчистил и сказал: — Теперь белить.

В сумке, что принесла Таня, нашлась и марля, и ситечко, и банка с распылителем, и даже рабочая одежда там была, в которую Сергей Егорович переоделся, пока усердный хозяин стелил газеты.

Нравилось работать Косте. Все сам хотел сделать — и мел просеять, и размешать его в кастрюле с водой, и процедить сквозь марлю. Он все и делал. Сергей Егорович, как и положено консультанту, лишь подсказывал. Управились наконец с раствором, тогда понадобилось и «грозное оружие». Заправил Сергей Егорович банку в металлическую трубку на конце шланга, нажал включение — загудела машина!..

Когда Таня в седьмом часу пришла к рабочим людям, то побеленный потолок уже высох и был светел, чист, как первый снежок. Зато стены… смотреть было страшно.

— Специально ободрали, — со знанием дела объяснил Костя. — Обои лучше держаться будут. Подсохнет, и можно клеить.

— Уже и клеить? — поразилась Таня. — А я ведь тоже хотела помогать. Интересно! Так мне и не достанется ничего.

— Быстро, да? — радостно сказал Костя, но тут же опечалился: — Еще бы поработал, но надо в больницу.

— Не надо, — сказала Таня. — Я только оттуда и маму твою видела. Она сказала, что её колют пенициллином шесть раз в день, и она чувствует себя уже чуть лучше. А колоть будут десять дней. Привет передавала. Сказала, чтобы не беспокоился.