Марья Кэрдэекене - Сказание о старине и пароходе с красным флагом

А Микондя-то и сам не ожидал такой встречи, весь раскраснелся, совсем растерялся, только и сиял своей белозубой улыбкой да языком цокал. Слово не мог вымолвить.

Пока все разъяснилось да пока все разговорились… Оказалось, это те самые русские, которые встречались с ним шесть лет тому назад. Тогда они почти все лето со стойбищем Миконди кочевали в окрестностях Ушков, О них и рассказывал недавно в поварне Демьяна Микондя.

Тут сильный лай собак послышался от Дядюшкиного стана. Все начали выбегать из поварни: пароход уже стал гудки подавать, прежде чем остановиться. Необыкновенно торжественно сиял на нем алый флаг, еще ни разу на пароходах в наших местах не виданный!

Вскоре и шлюпка темной точкой показалась. Едут! Гребут! Смотрите — весла над водой вдали-то, на солнце, как иголки сверкают: блеснут и исчезнут, блеснут и исчезнут!.. Весь берег моря заполнен людьми. Все глаз не могли оторвать от плывущей шлюпки. А россейские-то — бородач и женщина за ним — помчались со всех ног с берега вниз, к самому прибою, что-то восторженно кричали, смеялись, руками размахивали, возбужденно пританцовывали. Женщина сорвала с головы белый платок и, смеясь и плача, стала им махать.

— Наши! Наши! — кричала она, размахивая платком, как крыльями, будто взлететь хотела.

Наконец долгожданная шлюпка подошла. Так ловко пристала — даже прибой ее не качнул. И видят все, стоя на берегу, — полно в ней людей. Выскакивают из шлюпки люди, обнимаются с бородачом и женщиной. Бабы, наблюдая за этой сценой на берегу, захлюпали, засморкались… А мужики стоят, вытянувшись и застыв, смотрят… Приезжие все одеты одинаково, непривычно — в болотнозеленых куртках, в фуражках того же цвета, над козырьками их — красные звездочки!

Микондя, стоявший рядом с дедом Тараруем, счастливо смеясь, обратился к нему:

— Дедушка! Вот они — красные!

Отделился от вновь прибывших высокий стройный человек, быстрым и легким шагом направился к толпе встречающего народа, остановился и звучным голосом произнес:

— Здравствуйте, товарищи!

Люди замерли… Вразнобой отвечали:

— Здоровате вам!

Все были расстроганы до слез от простого, неизвестного до того в обращении задушевного слова «товарищи». Люди ждали от нового «начальника» чего угодно, но только не такого человеческого вопроса, обращенного ко всем:

— Как вы тут, товарищи, живете? Хорошо ли? Не было ли здесь вооруженных бандитов, что немало горя принесли трудовому народу?

Высокий военный, первый высадившийся на берег, назвал себя командиром отряда Красной Армии.

Все были приятно поражены — оказывается, эти красные — свои люди! Удивляла простота в разговоре командира, обращение со всеми на равных. Прибывшие как родственников расспрашивали о жизни, о нуждах и даже о здоровье. После первой шлюпки прибыли еще три с грузом. Сроду в наши места столько людей не прибывало!

Из подошедшей второй шлюпки гребцы-матросы крикнули встречающим:

— Товарищи, получите хлеб!

И хлеб был удивительный — такого еще никто не видел! Наподобие продолговатого бревнышка, поперек разделенного на пять звеньев-буханочек коричневато-красноватого цвета, и на редкость душистый, вкусный. Отламывая по звенку-буханочке, матросы, молодые веселые ребята, стали им оделять всех встречающих, от мала до велика. Дед Тараруй, выставив свою бороду, сединой исполосованную, полюбопытствовал:

— Откуль и от кого это? Эдакенный-то разбогатый гостинчик-то, купес ты молодой, тароватенький?

— От Советской власти, дедушка! — отвечал, улыбаясь во весь рот, загорелый дочерна матрос. — Узнали мы в Охотске, что голодаете, вот и испекли вам нашего красноармейского хлебца. Кушайте на здоровье!

А еще, от чего дед Тараруй, ошалев от радости, в ладони хлопнул: красноармейцы и матросы оделили всех мужчин махоркой — по полпачке каждому. Мужики, издавая звуки восторга, с наслаждением и все разом задымили своими трубками. И старух не забыли гости наши: незаметно, как-то по-свойски, сунули им в руки по полкирпичика чая, женщин одарили кулечками муки, ребятню — кусочками сахара. Было от чего и сплясать на радостях: в те тяжкие и голодные годы эти скромные гостинцы, от души приподнесенные красноармейцами, показались сказочным, ни с чем не сравнимым даром!

День прошел оживленно и быстро. Много необычайных новостей принес пароход с красным флагом.

Утром следующего дня по всем промыслам, по всем рыбалкам, повсюду разнеслась самая потрясающая новость— будет и у нас, как по всей России, — Советская власть! Главное-то диво — своя! Сами, говорят, будем заправлять! Всем народом!