Олег Тихомиров - Зеленое окно

Большущий лифт спустил нас на первый этаж. И опять мы с Ниной оказались на шумной улице. Мелькали перед глазами прохожие, обрывки разговоров лезли в уши.

Мне было хорошо. Шум и суета только радовали. Хотелось, чтобы кругом все двигались еще быстрее, разговаривали и смеялись еще громче. А главное — было очень хорошо оттого, что я шагал не один.

И ведь несколько часов назад, когда я выбрался из машины Дим Димыча, я тоже готов был прыгать от радости, что иду по Москве один. И мне казалось: как это здорово, что рядом никого нет.

Один — и не один… Когда же лучше?

Мы дошли с Ниной до угла, и она спросила, на какую улицу мне нужно добираться. Я почему-то подумал, что она не знает моего Кривоколенного.

Но она сказала:

— Идем, посажу тебя на третий автобус. Доедешь до Армянского, а там чуть пройдешь, и будет Кривоколенный.

«Посажу» — резануло меня. Что я, дошкольник, что ли?

Я начал говорить, что и сам найду, но она взяла меня под руку и повела к остановке. Пришлось идти. Ведь не вырываться же, чтоб все обращали внимание.

— А я сейчас засяду за книги, — ни с того ни с сего проговорила Нина. — Буду грызть гранит науки. У меня действительно экзамены. Так что ты тогда почти угадал.

— Когда угадал? — не понял я.

— Тогда на скамейке… в Александровском саду… — Она помолчала, а потом вырвала из записной книжки листок, что-то напитала на нем, протянула мне: — Вот, позвони, если захочешь. И спасибо тебе за все.

— За что? — вырвалось у меня, и я тут же понял, как напрасно об этом спросил, как неосторожно напомнил…

Но она улыбнулась и сказала:

— За все спасибо. За то, что ты такой… чудик.

— Чудик?

— Ну да. И я тоже. Бежим: подходит твой автобус.

Она потянула меня за руку, и мы побежали. До остановки было недалеко, но народу там почти не было, поэтому автобус постоял несколько секунд и нехотя тронулся. Я вскочил в открытую дверь, сразу же сел к окну.

— До свиданья, — сказала Нина и помахала рукой.

— До свиданья. Автобус пошел быстрее.

— Ругай меня! — крикнула Нина.

— Зачем?

— Экзамены…

Я спохватился и закричал:

— Ни пуха ни пера!

— К черту! — донеслось уже издалека.

— И тебе спасибо! — крикнул я, только не знаю, услышала ли Нина, и тихо проговорил: — Тоже за все.

Ни тетя Гекта, ни Дим Димыч с работы еще не вернулись. Я стоял перед закрытой дверью и размышлял: отпирать или еще походить по городу, подождать, пока явятся хозяева?

Если бы не усталость, я, конечно, не решился бы отпирать чужую дверь. Но сейчас я внушал себе, что Дим Димыч-то не зря дал мне ключи. Так ведь и сказал: «Не будет никого дома — отпирай и сиди жди. Книжечку какую полистай. А еще лучше сними ботинки, поспи на диване. Только телевизор не включай, а то испортишь».

Тогда я обиделся. Подумаешь, нужен мне его телевизор! Даже ключи брать не хотел.

А теперь думал, думал и — раз! — повернул ключ.

Интересных книг на полке не оказалось. Их вообще было мало — штук десять. И все про устройство автомобиля. Правда, имелась одна книжка и на другую тему. На обложке было написано: «О вкусной и здоровой пище». «Листать» эти книги мне не хотелось, поэтому я, вспомнив совет Дим Димыча, скинул ботинки и улегся на диване.

Приснился мне огромный лифт с телефоном и вентилятором. Он то поднимался, то опускался. Но на каком этаже нужно было мне выходить, я не знал. И вдруг лифт где-то застрял — и ни с моста Все испугались, кинулись к телефону. А он не работает. Тогда стали нажимать на кнопки — лифт все равно но двигался. «Хочу есть, — сказал вдруг какой-то мужчина в оранжевой тенниске, — прямо умираю от голода». И тут появилась Настя с блокнотиком. «Что желаете?» — спросила она у мужчины. «Мне бы эскалоп», — говорит он. А Настя посмотрела на меня, только не узнала, как на совсем постороннего, посмотрела, и говорит: «Эскалопов больше нет. Последний съеден. Остался сборный гарнир». — «Кто же съел мой эскалоп?» — рассердился мужчина и тоже посмотрел на меня. «Эдик!.. Эдик! — раздалось вдруг из телефона. — Эдик!» Я понял, что нужно спасаться. Но как? Глаза мои пробежали по кнопкам и остановились на одной.

Она была красного цвета. Никто на нее еще но нажимал. Я закрыл глаза и надавил на эту кнопку. Меня затрясло током и опять послышалось: «Эдик!.. Эдик!..»

Я дернул головой и открыл глаза. Надо мной стояла какая-то женщина. Она трясла меня и приговаривала:

— Эдик!.. Эдик!..

«Тетя Гекта», — догадался я и вскочил с дивана.

— Какой большой! — изумилась тетя Гекта. — Ну, здравствуй! — И она чмокнула меня в обе щеки. — Голодный? Сейчас я разогрею котлеты.