Олег Тихомиров - Сказ об Иване Болотникове

Плохонькая избенка была у Михея. Соломенная крыша протекала, крыльцо провалилось. И не потому жил Михей в такой избе, что был он мужик непутевый или нехозяйственный. Больно лютым был у него господин. Не даст ни дерева срубить в лесу, ни соломы с поля взять. Про таких говорят: у него зимой снегу не выпросишь.

И вот беда какая: никуда не денешься от хозяина. Все мужики были его крепостными крестьянами. Они были крепко приписаны к той земле, которой владел помещик. А поместья давал своим «лучшим слугам» — боярам и дворянам — сам царь.

Некому было жаловаться крестьянам. Оставалось одно: или терпеть, или бежать от хозяина. И многие бежали. Такие беглые крестьяне уходили на Дон, на Днепр и прочие украинные (окраинные) земли. Словом, подальше от Москвы, от царя и его слуг. Там крепостные становились вольными людьми — казаками. А власти называли таких людей ворами и разбойниками.

Михей тоже хотел бежать на южные украинные земли. Да как? Трое ребятишек у Михея. Попробуй с ними убеги. И оставаться тяжко. Что делать? Ну прямо хоть волком вой.

Как бы там ни было, а всё же решился Михей вначале свою избенку подправить. Не то ведь чего доброго совсем завалится. Где жить тогда?

Темной ночью срубил он в лесу дерево. Только стал отесывать, и вдруг видит, выходит на него человек. «Ну, — думает Михей, — пропал я. Видать, кто из слуг хозяйских. Поведет к господину, а там… Вон Сидорка-то одну рыбину в пруду поймал — запороли. Нет уж, не дамся…» И ухватил Михей топор покрепче, поудобнее…

— Брось топор, — говорит незнакомец, — не бойся. Я тебе зла не сделаю. Ты кто будешь-то?

— Я Михейка Долгов.

— Здесь живешь?

— Тутошний. А ты?

— А я сегодня тут, завтра — не знамо где буду. Хозяин твой кто?

Михей снова сжал топор.

Человек усмехнулся:

— Да ты не бойся, говорю. Я ить не доносчик.

— А на что тебе мой хозяин?

— Ты сам-то отвечай, не спрашивай. — И человек повелительно взглянул на Михея.

Тот, помолчав немного, произнес:

— Ну, князь Шишагин Таврило Тимофеевич.

— Кровопийца-то?.. Слыхал про такого.

Михей молчал, не знал, что сказать. Со своими мужиками они не раз поминали хозяина недобрым словом. Так то — свои, А тут поди разбери, кто он, этот человек. Не выдал бы.

— Чего молчишь?.. Нешто не у вас третьего дня по его приказу двоих палками забили?

— Вестимо, у нас…

— Али не у вас, скажешь, народ с голоду пухнет?

— И то верно.

— А чего терпите?.. Доколь он вашу кровь сосать будет? Не опостылело вам на его земле в три погибели гнуться?

Михей ничего не ответил. Лишь досадливо крякнул да с силой вогнал топор в бревно.

— Во! Эдак бы по шишагинской шее, — сверкнул глазами человек. — А землю его между мужиками поделить.

— Да за это… знаешь, что сделают?.. — прошептал Михей.

— Что сделают, коли вы все возьмете в руки топоры да вилы?

— Войско против нас вышлют.

— А вы сами в войско ступайте. К Болотникову. Слыхал про такого?

— Не слыхивал.

— Зови завтра сюда об эту пору верных людей, я вам всё расскажу. Приведешь?

Михей ответил не сразу. Сверкающие глаза незнакомца жгли его. «Видать, горячий человек, — думал Михей. — Не разбойник ли?.. A-а, чего там! Лучше на воле погуляю, чем погибать от господских палок или подыхать с голоду…»

— Приведу, — сказал Михей.

Так люди Болотникова ходили по городам и селам — волновали народ, чтобы новые отряды вливались к нему в войско.