Вильям Козлов - Юрка Гусь. Повесть

- Ты это что? Колька? Откуда? Никак с неба?

Смотри - фрицы болото бомбят! Шпарят и шпарят…- удивлялся капитан.

- Ой, разбомбит, дядя Вася! - орал Колька.

- Не разбомбит… Склад совсем в другом месте,- усмехнулся капитан.

- Там же Юрка Гусь с этим Стаськой, дядя! У водокачки…- хныкал Колька. - Ой, разбомбит их…

- Какой Гусь? - капитан сильно встряхнул Кольку за плечи. - А ну-ка! О чем ты?

- Там ребята! - кивнул Колька в сторону грохочущего леса.- Ракеты пускают…

- Ах, мерзавцы, что придумали! - дядя Вася бросился в сени. Мощный взрыв с треском захлопнул за ним дверь, едва не сорвав с петель.

- Веди к своим ребятам! - натягивая на плечи желтый полушубок, приказал капитан.

В развороченном бомбами лесу было тихо. Месяц плыл по небу. То тут, то там зияли черные воронки. В освобожденных от снега елях и соснах запутался белесый вонючий дымок. С деревьев все еще сыпалась снежная пыль.

Колька зацепился ногой за косо воткнувшийся в снег сук и упал.

- Нету их тута…

- Эй, ребята! - закричал капитан.

Тишина. Лишь Тимаевка не спит, ворочается подо льдом. Да изредка слышно, как в разбросанные кругом Еоронки скатываются снежные комки.

- Разбомбило, - плаксиво сказал Колька. - Я говорил…

- Не каркай!-оборвал его капитан.- Эй, Гу-у-сь!- громче закричал он.

- Ста-а-сь, где вы-ы-ы? - заорал Колька.

- Чего кричишь? - недружелюбно спросил кто-то совсем рядом.

Колька обалдело завертел головой.

- Где? Эй, где вы?

- Разуй глаза - увидишь.

Из старой воронки залепленный снегом, чуть живой от пережитого страха и холода выбрался Стасик.

- Гусь? - Колькин голос дрогнул. - Нету его… Накрыло!

- Помолчи ты! - с сердцем сказал Стасик. Он кинулся к воронке и помог выбраться Юрке. Пошатываясь, Гусь сделал несколько шагов и, хлопая глазами, уставился на капитана.

Капитан молча смотрел на ребят. В его раскосых глазах- веселое недоумение.

- Кто из вас устроил этот спектакль? - тихо спросил он.

- Кто! Ясно, Гусь, - сказал Колька. - Другой разве такое безобразие придумает? На станции все стекла вылетели.

- Ну что ты на самом деле? - толкнул его в бок Стасик и повернулся к капитану.

- Это мы… Оба.

- Ну? - повернулся капитан к Юрке. - Рассказывай, Гусь!

Юрка молчал. Драная шапка сбилась набок и чудом держалась на одном ухе. Он смотрел на капитана и шевелил губами.

- Ну, чего ты там бормочешь? - спросил капитан и нагнулся к нему.

Юрка широко раскрыл рот и вдруг громко загоготал:

- Ого-го-го!

- Ты что, парень? - Дядя Вася еще ниже нагнулся к Юрке.

Гусь стащил с головы солдатскую ушанку, постучал себя кулаком по круглой голове, прислушался:

- Звон в башке… Ду-у-у! - Он повернул к ребятам испуганное лицо. - Оглох я… как бабка Василиса. Стась, крикни-ка мне в ухо!

Стасик крикнул.

- Громче!

- Юр-р-р-ка-а! - во всю мочь заорал Стасик.- Слышишь?

Юрка схватился за уши, потер их.

- Теперь слышу. Только плохо. Г удит… проклятая… Ду-у-у!

Дядя Вася смотрел в зеленые Юркины разбойничьи глаза и говорил:

- Что прикажешь делать с тобой, Гусь? На гауптвахту тебя засадить? Ну, что мне, Гусь, с тобой делать? А?

Юрка молчал. И непонятно было, слышал он это или нет. Улучив удобный момент, он выхватил из-за пазухи ракетницу и сунул в сугроб. Капитан и виду не подал, что заметил. Не спеша расстегнул полушубок, стащил его и накинул оглохшему и замерзшему Юрке на плечи.

- Домой, герои! Быстро!

Ребята гуськом побрели по протоптанной б снегу дорожке. Юрка шел последним и все время оглядывался на дядю Васю, который почему-то отстал. И все-таки он не увидел, как капитан вытащил из сугроба еще теплую ракетницу и запихал ее в карман галифе.

К голой спине будто ледяную глыбу приложили. Юрка ловит рукой ускользающую фуфайку, но поздно - фуфайка шлепается с печки на пол. Он вскакивает и больно ударяется головой в потолок.

- У-у-у-у, черт! - Юрка яростно скребет зудящую макушку.

- Не смей, говорю, чертыхаться! Грех! - ворчит бабка из-под вороха одежек, прикрытых сверху серой овчиной.

- Пощупай, какая шишка вскочила! А ты - грех! - огрызается Юрка. Ему не хочется слезать с нагретой печки. Внизу морозно, как на улице. Печку топить нечем. Дрова кончились, жерди от забора-тоже. Такой ненасытной печки Юрка еще сроду не видал. В последний раз она сожрала хромую табуретку, доску от Жоркиного крыльца, рассохшуюся кадку из-под соленых грибов.

Дрожа, Юрка напялил на себя кофту (опять пригодилась!), гимнастерку, обмотал шею бабкиным шерстяным чулком и храбро соскочил на холодный пол. На замороженных окнах пышно расцвели узоры, похожие на елочные лапы. За окном мороз. Не мороз, а собака. На двор выйдешь - набросится, искусает. Юрка хотел было зачерпнуть из ведра воды, но ковш скребнул по льду. Ткнул ладонью сосок умывальника - примерз.