Авраам Зак - Пропало лето. Спасите утопающего.

На террасе в доме тётушек. Только что кончился обед.

— Как всё-таки не повезло твоему приятелю, — говорит тётя Даша. — У мальчика, по существу, пропало всё лето. Операция, больница, диета… Ни бегать, ни прыгать… Несчастный мальчик.

Тётя Даша вяжет. Жека, поглядывая на попугая, переминается с ноги на ногу. Наконец неуверенно вздыхает.

— Кажется, недавно пообедали…

— Ты проголодался? — удивилась тётя Даша.

— Я — нет… то есть — да. Я страшно проголодался.

— Котлетку хочешь?

— Съем… штучки две… три…

— Я подогрею. — Тётя Даша встала.

— Не надо. Я люблю холодные.

Тётя Даша уходит в дом.

Попугай с интересом смотрит на Жеку.

Жека подозрительно смотрит на попугая.

Тётя Даша приносит котлеты.

— Вот тебе, кушай на здоровье. Три котлетки. И пирожки. С капустой. Только не говори Саше. Она сердится, когда едят не вовремя.

Тётя Даша понимающе подмигивает и уходит в дом.

Жека, оглядываясь на попугая, заворачивает котлеты и пирожки в бумагу.

Попугай крикнул что-то, Жека вздрогнул, оглянулся, спрятал свёрток с едой за спину.

На террасу выходит тётя Маша.

— Ну, как дела?

— Ничего. Но я… кажется… проголодался, — застенчиво улыбается Жека.

— Мы только что пообедали.

— Я бы… — мнётся Жека, — съел котлету… пирожок.

— Прорезался аппетит на воздухе. Хорошо! Сейчас стащим у Саши котлетку, — смеётся тётя Маша.

— Лучше бы… три… — краснея от смущения, говорит Жека.

— Три?

— Три котлетки, и пирожков хорошо бы.

— Тоже три?

— Можно три, можно больше.

— А куриную ножку хочешь? — подмигивает ему тётя Маша.

Жека обрадованно кивает головой.

Тётя Маша уходит в дом.

Жека прячет свёрток с едой в ящик для хлеба, стоящий на обеденном столе.

На террасу выходит тётя Саша.

— Марш гулять! Побегаешь, тогда и аппетит появится, — говорит она.

— У меня уже…

— Что уже?

— Появился. Аппетит.

— Мы только что обедали, но котлетку я могу дать.

— Две.

— Две?

— Даже три.

Тётя Саша удивлённо смотрит на Жеку.

— Давай, давай, давай! — кричит попугай.

Валерий на чердаке, сидя на полотнянке, с аппетитом ест котлеты и пирожки. Жека невесело смотрит на него.

На кухне возле плиты стоят тётя Саша, тётя Даша и тётя Маша.

— Не понимаю, — удивляется тётя Саша. — Куда испарились котлеты?

— Я дала мальчику котлетку. Он был голоден, — не глядя на сестру, говорит тётя Даша.

— Одну?

— Три.

— И я три, — говорит тётя Маша. — Значит, шесть.

— И я две, — испуганно смотрит на неё тётя Саша. — Мальчик съел восемь холодных котлет!

— И четыре пирожка, — негромко замечает тётя Даша.

— Десять, — подсчитывает тётя Маша. — Я дала ему шесть пирожков. И куриную ножку.

— Восемь котлет и двенадцать пирожков, — говорит тётя Саша. — Несчастный ребёнок, что с ним будет?! Восемь котлет, двенадцать пирожков и куриная ножка… — в ужасе произносит она.

На участок тётушек пробираются знакомые собаки. Они подлезают под забор, протискиваются между поломанными планками, бегут к задней стороне дома…

Валерий из чердачного окошка бросает собакам еду. Собаки, визжа и отталкивая друг друга, растаскивают кусочки котлет и пирожки.

Тётушки выбегают из дома, разгоняют собак.

— Валя! — кричит тётя Саша.

— Валька! — кричит тётя Маша.

— Валечка! — кричит тётя Даша.

Валерий, услышав своё имя, выглядывает из чердачного окна, а Жека из окна своей комнаты. Они переглядываются, и Валерий тут же прячется.

— Я, — кричит Жека. — Я тут.

— Это ты кормишь собак? — спрашивает тётя Саша.

— Я… Я не кормил.

— Валя! — строго говорит тётя Даша.

— Да, я забыл… наверно, это я… — говорит Жека.

— У него добрая душа, — улыбается тётя Саша. — Теперь я понимаю, кто съел эти злополучные котлеты.

Тётушки разгоняют собак. Тётя Саша выпихивает из калитки знакомую немецкую овчарку.

— Товарищ Муравей! — кричит тётя Даша проходящему мимо милиционеру. — Возьмите вашу Стрекозу!

— Плохо дело, плохо, — откликается Муравей. — Прожорлива больно. Дома весь день кормят. Всё мало. По чужим домам побирается. Пошла отсюда! Домой!

Стрекоза, поджав хвост, побежала по улице.

Муравей закурил, ухмыльнулся. К калитке подошли все тётушки.

— Племянника вашего видел. Богатырь!

— Ну да, — смеётся тётя Маша. — Косая сажень… Что вы такое говорите, товарищ Муравей, какой там богатырь.

— А то и говорю, рослый парень, эка вымахал! Для своих лет — великан!

— Что вы, что вы! — говорит тётя Саша. — Он совсем маленький.