Эмилиян Станев - Похититель персиков

Ее вдруг охватила ненависть к мужу, к этому старому служаке, чей багровый затылок видела она сейчас перед собой. По его вине бесцельно растрачена ее жизнь. Он обманул ее, прельстил офицерским чином, блестящей карьерой, обещаниями создать ей безмятежную, счастливую жизнь. Он становился в ее глазах олицетворением войны и главным губителем ее молодости. И она знала, что никогда ему этого не простит.

Она и прежде испытывала приступы отвращения к мужу, но всегда подавляла их. Теперь же отдавалась этому чувству, не в силах ему противиться. Мысли увлекли ее так далеко, что она вздрогнула, ужаснувшись собственной смелости. Подняв свою золотоволосую голову, она взглянула на мужа.

Полковник закончил «морскую ванну» и теперь лежал в шезлонге, упираясь красными распаренными ступнями в край казанка. Видно было, что он о чем-то глубоко задумался. Голова его была опущена на грудь, короткая шея напряглась.

— Лиза, — неожиданно проговорил он, оборачиваясь к ней. — Ты ничего не слышишь?

— А что?

— Артиллерия… Орудийные залпы.

Она вслушалась. В самом деле ухо различало — где-то на юге — глухие, едва уловимые раскаты. Они шли как будто из-под земли. Ночь была на редкость тихой.

— Да, слышу, — сказала она и почувствовала, что по телу побежали мурашки.

— Наши ведут большие бои. Да поможет им бог! Боюсь, мы и эту войну проиграем.

— Безумие все это, — твердо сказала она.

Полковник тяжело вздохнул и не отозвался. Она удивленно взглянула на него — редко видела она мужа таким задумчивым и человечным.

«Получил дурные известия», — решила она и встала поправить лампу, в которую залетела бабочка.

Через час они легли. Прежде чем заснуть, она снова долго думала о войне, о близящемся конце ее, о безрадостной судьбе серба. Его образ всплывал в ее сознании с необыкновенной отчетливостью. Она снова видела устремленный на нее горящий взгляд красивых черных глаз, дыру на колене, покатые плечи и слышала теноровый тембр его голоса. Ей хотелось, чтобы он непременно пришел еще раз, тогда бы она отдала ему сапоги, которые денщик привезет из города…

На другой день пленный не пришел, Элисавета поджидала его у дороги. Она вернулась домой раздосадованная и, ощутив нестерпимую скуку, пошла к учителю, с женой которого поддерживала отношения. Она оставалась у них до тех пор, пока не вернулся полковник и денщик не пришел за нею.

Разговор с учителем и его женой несколько развлек ее. Она узнала кучу новостей: среди солдат на фронте вспыхнул бунт, в городе носятся самые различные слухи, как бывает в военное время в канун катастрофы. Рассказывали о расстрелянных солдатах, об отданных под суд офицерах. В стране зрело недовольство, начались волнения. Крестьяне противились реквизициям, фронтовики отпрашивались в отпуск для того, чтобы свести счеты с каким-нибудь зарвавшимся старостой или другим представителем власти. Один их сосед, в прошлом владелец красильной мастерской, вывез из оккупированной Сербии несколько мешков трофеев, главным образом платье и множество чулок. Его дети натягивали по нескольку пар сразу и носили их вместо башмаков. «Вероятно, снято с убитых», — сказала жена учителя.

Как обычно, супруги ужинали за длинным массивным столом. Полковник выглядел озабоченным. Он рассказал жене о двух случаях тифа в казармах и о каком-то хищении на складах.

Вечер был темный, душный. На дачах по ту сторону шоссе заливались лаем собаки, мерцали огоньки керосиновых ламп. Над землей навис тяжелый мрак. Стояла необыкновенная тишина. Запоздалая луна выплыла из-за Святой Горы [5] Святая Гора — один из холмов Тырнова, где в средние века было много монастырей. — громадная, кроваво-красная. Элисавете вспомнилось землетрясение во время межсоюзнической войны, когда предвестья надвигающейся катастрофы тоже носились в воздухе.

Ночью впервые за долгое время пошел дождь. Одна — единственная тучка принесла его, он с тихим шепотом окропил сухую землю и испарился, как роса, но запах влажной земли был свежим и бодрящим. Однако на следующее утро солнце пекло точно так же и на небе по-прежнему не было ни облачка. За обедом полковник сообщил еще одну новость. Ночью над местностью пролетел немецкий дирижабль и упал восточнее города. Дирижабль разбился, полковник показал кусочек алюминия и шелковый лоскут от его корпуса.

— Все погибли, — мрачно сказал он. — Сбились с курса, а бензин кончился. Говорят, они спускали канаты… Понять ничего нельзя. Черт побери, бензин теперь самое важное!