Лазарь Карелин - На тихой улице

— Что, Леночка? — рассмеялся Алексей, с интересом глядя на девушку и удивляясь, как переменилась она за те несколько лет, которые он ее не видел.

— Ну, тогда и я вас буду звать по имени, — облегченно вздохнула Лена. — Просто удивительно, как трудно привыкнуть к тому, что вы теперь судья!

— А вы — пионервожатая.

— Да в том-то и дело, что я никакая еще не пионервожатая, — огорченно сказала девушка. — Ничего-то у меня не получается!

— Это почему же?

— А вот послушайте… И месяца нет, как я стала вожатой. Сейчас каникулы, большинство ребят в лагерях или уехали с родителями на дачу, и я, приступая к работе, думала, что у меня будет время пооглядеться. Да не тут-то было! Оказывается, каникулы самое трудное время для школьных работников, которые остаются с ребятами в городе. Почему? А потому, что ребята за лето отвыкают от школы, от привычного им коллектива, часто предоставлены самим себе…

— А родители? — спросил Алексей.

— Вот-вот, из-за этих самых родителей я к вам и пришла, — сказала Лена. — Совсем еще недавно мне казалось, что пионерская работа — это дело общественное: работа с детьми, с учителями — и только. И, когда я проходила мимо этого вашего дома, я и в мыслях не имела, что когда-нибудь мне понадобится сюда прийти. Зачем? Суд казался мне чем-то особенным в жизни нашего общества, чем-то таким, что никогда не войдет в круг моих интересов.

— А оказалось, что это не совсем так? — внимательно глядя на девушку, спросил Алексей.

— Выходит, что не так… — Лена помолчала. — Как хорошо вы осадили этого Винокурова! — внезапно вспомнила она. — Он, конечно, скверный, черствый человек, но… Но вот и нет больше семьи Винокуровых.

— Да, — невесело усмехнулся Алексей. — Сердцу, видите ли, не прикажешь…

— Какое там сердце! — запротестовала Лена. — Нет, я неправа: чувство, сердце — в этом-то все дело. — Неожиданно Лена поднялась и, выпрямившись, зазвеневшим от волнения голосом сказала: — А вот и еще одна семья… Что ж, тоже ссора, ожесточение, развод? А то, глядишь, и того хуже — руки за спину и в тюрьму?

Подражая парню, который встретился ей в коридоре суда, девушка сделала несколько быстрых шагов по комнате, сгорбившись и закинув за спину руки.

— Что это? — поднялся Кузнецов.

— Сейчас я видела такого, — тихо произнесла Лена. — Пустые глаза, кривая усмешка. Вор?.. Убийца?.. Как это могло случиться, Алексей? Кто допустил? Кто виноват? Ведь парню не больше восемнадцати лет!

— Не знаю, Лена. Суд установит.

— Суд? А это уже не поздно, раз суд?

— Бывает, что и не поздно.

— Тогда скажите, Алексей: если в семье неблагополучно, если из-за этого неблагополучия с хорошим до недавнего времени мальчиком начинают твориться скверные вещи и если перепробованы все средства воздействия, какими располагаем мы, комсомол, — скажите, могу ли я обратиться за помощью к судье?

— Да, конечно.

— Так вот, я хочу рассказать вам про одного паренька, которому, по-моему, сейчас очень худо. А как помочь ему, я и не знаю. Коля Быстров…

— Так, так… — с интересом сказал Алексей.

— Вы его знаете?

— Наслышан. Впрочем, мы ведь живем с ним в одном доме.

— Да, в доме, где несколько тысяч жителей.

— И все-таки я его знаю.

— Ну, а я хоть и не живу с ним в одном доме, теперь наслышана о нем, пожалуй, куда больше вашего, — продолжала Лена. — Несколько месяцев назад мать этого мальчика второй раз вышла замуж. Его отец, военный моряк, погиб в годы Отечественной войны. Новый муж, насколько можно судить со стороны, человек неплохой. Вот вам его характеристика по отзывам сослуживцев: хороший производственник, общественник; кажется, по-настоящему хорошо относится к своей жене и, кажется, серьезно относится к своим обязанностям отца. Он так и называет пасынка — сыном.

— Так что же вас беспокоит, Лена?

— А вот мальчик после замужества матери стал неузнаваем. Мне рассказывала о том, как вел он себя последние месяцы в школе, его классная руководительница, Евгения Викторовна. Вы ее, наверно, помните?

— Еще бы! — утвердительно кивнул Алексей. — Строгая была женщина, но справедливая.

— Она и теперь такая, хоть и сильно постарела, — заметила Лена. — Евгения Викторовна рассказала мне, что Коля Быстров, хороший парень, с отличными задатками, отличный ученик, спортсмен, стал превращаться, попросту говоря, в хулигана. Драки, пропуски занятий, грубые выходки… Ну, а сейчас, летом, он окончательно отбился от рук.