Мария Халаши - На последней парте

Этуки в эспрессо не было. По субботам она кончает в два, Кати совсем забыла! Кати растерянно потопталась у стеклянной телефонной будки. Похоже, напрасно она расстегнула свое пальтишко, — но нет, Марика все же заметила! Зимой Марика обслуживала столики, а в летний сезон стояла у стойки, отпускала мороженое. Это ведь она наградила Кати той первой порцией мороженого, на которую ей дала чек Этука.

— Какая ты сегодня нарядная, Кати! — воскликнула Марика. — А ну-ка подойди, дай я погляжу на тебя! — Она вынула изо рта два чека, наколола их на длинный гвоздик, что торчал на стойке, и даже повертела Кати, так она ей понравилась. — Хочешь взбитых сливок? — спросила девушка и, не дожидаясь ответа, собрала их ложечкой с большого подноса.

Быстро поедая лакомство, Кати рассказала Марике, что будет сегодня выступать, потому и нарядилась так. Этот разговор напомнил ей об Этуке.

— Она мне ничего не передавала? — тревожно спросила она.

— Нет. А что она должна была передать?

— Ну, что придет сегодня в школу.

— Она сказала только, что днем идет в кино со своим женихом.

Кати похолодела: неужто Этука не придет? Но это же невозможно, она ведь столько раз обещала! У всех, кто выступает, будет свой приглашенный. Тетя Дёрди только участникам концерта разрешила позвать гостей, да и то по одному, в крайнем случае по два, иначе зрители просто не поместятся в гимнастическом зале. Праздник устраивается для всех младших классов, а их восемь — ведь кроме «А» есть еще и «Б»! — и учителя, конечно, придут, да еще гости — словом, места очень мало. Катиной гостьей была Этука. И как раз она-то и не придет?!

Было три часа, когда Кати открыла дверь в класс. Из звена «Лайка» явились пока только Коняшка да Дюрка Тизедеш, его сосед по парте, тот самый, что на уроке гимнастики запустил чем-то в лампочку. И попал! Белый шар сорвался и разбился вдребезги. Что тогда поднялось! Даже сам директор явился. С тех пор Дюрку стали как-то больше уважать в классе. Сейчас мальчишки гонялись друг за другом по партам. Ну, не долго им пришлось так развлекаться. Пришла тетя Дёрди и сейчас же послала их в зал таскать стулья. Кати казалось, что время остановилось. Но в конце концов все же пробило четыре. Участники концерта, дед Микулаш и чертенята спустились в зал заранее. Они должны были стоять в уголке, возле сцены, так, чтобы прикрывать собою красные мешки с подарками — это ведь был сюрприз. Классы, один за другим, строем спустились по лестнице в зал. Первые четыре ряда не занимали, они были предназначены для учителей и гостей. Встречать гостей выделили звено «Бабочка» из четвертого «А». Приглашенных ждали возле вахтерки, а потом провожали в зал. Среди встречавших была и Феттер.

Несмотря на запрет, Кати дважды бегала вниз — посмотреть, не идет ли Этука. Но ее не было.

Вернувшись в зал, Кати опять стала возле шведской стенки. Она не спускала глаз с входной двери. Пришла мама Персика. Узел волос на затылке у нее был сейчас еще больше, чем всегда. Дяди Гараша не было, по крайней мере Кати его не видела. Вот проводили к гостевым местам маму Коняшки. Коняшка помахал ей от шведки — ведь он один из чертиков. Кати удивилась, какая у него старенькая мама: волосы совсем седые и лицо все в морщинах. Пришел папа Феттер вместе с мамой. Дядя Феттер ростом оказался чуть выше Пишты Кладека. Кати совсем отвлеклась, раздумывая о том, какой маленький папа у Феттер, и даже не заметила, как учителя заняли свои места, а на сцену вышел директор. Он тепло приветствовал дорогих гостей — а Этуки все еще нет! — учителей и школьников. Затем повернулся к Микулашу, «чтобы передать слово ему», как вдруг у Кати искры пошли перед глазами: в дверях появилась Этука, сопровождаемая Феттер. Этука наклонилась к Феттер и что-то ей шепнула. «Она говорит, что пришла ко мне!» — не помня себя от радости, подумала Кати. Она просто задыхалась от волнения. Этука села в четвертом ряду, с краю. «Еще не разглядит меня оттуда!» — волновалась Кати.

А потом все смешалось: ребята в голубых галстуках [13] В Венгрии «маленькие барабанщики» носят голубые галстуки, пионеры — красные галстуки. , пьеса-сказка — схватка сына старосты с гусями, — взрослые в первых рядах и шведская стенка… Она опять сидела на карусели в позолоченной коляске. Где-то гремела музыка; это пиликала на сцене Илдико Ружа, но в сердце у Кати звучал целый оркестр, исполнявший никем еще не слыханную сладостную песню. И, совсем как на карусели, то один, то другой силуэт проступал вдруг из сливающейся пестроты: улыбка тети Дёрди, чуть заметные знаки Этуки — мол, здесь я, вижу и волнуюсь за тебя. Тетя Магда садится за рояль. «Ах да, — спохватывается Кати, — сейчас моя очередь! На сцену подымается дедушка Микулаш, сейчас Он скажет, что теперь буду выступать я, за ним идут оба чертика и тащат красные мешки… Зачем мешки, ведь подарки раздавать должны после меня, мой номер последний!» — пугается вдруг Кати.