Дороти Эдвардс: Шалунья-cестричка

Сестричка вытащила на середину сада свои игрушки, а мама испекла к чаю вишнёвый торт и печенье с изюмом.

— Накроем стол в саду, — сказала мама. — Принеси скатерть с синими птичками.

Шалунья очень любила разглядывать эту скатерть: деревья на ней были синие-синие, на ветках сидели синие-синие птицы и по синим-синим мосткам шли смешные синие человечки.

— Вот хорошо! — обрадовалась Сестричка.

Потом мама переодела дочку и дала ей голубые носки.

Тут раздался стук в дверь, и Сестричка бросилась открывать. На пороге стояла Винни. И что вы думаете? У неё были тоже голубые носки и в придачу голубое платье с белым передником в оборках. Сестричке так понравилось, как выглядела её гостья, что она совсем забыла поздороваться, а только воскликнула:

— У меня тоже голубые носки!

Винни ничего на это не ответила. Она не смотрела ни на Шалунью, ни на нашу маму. Она щурилась и молча глядела сквозь щёлки.

Когда её мама, распрощавшись, ушла, Винни опять не промолвила ни словечка, не заплакала, не закричала: «Приезжай скорей!» Ну ни-че-го! Просто медленно вышла вслед за Шалуньей в сад.

Сначала Шалунья показала куклу Розу. Правда, в этот день у Розы был совсем неприличный вид: волосы уже почти все вылезли, а у носа снова был сбит кончик. Винни посмотрела на куклу и промолчала. Шалунья разбросала на траве кубики, расставила чашки с блюдцами, усадила мишку, приготовила формочки для пирожков. И чем только она не хотела развлечь Винни! Но Винни по-прежнему молчала.

Встав с коленок, Сестричка спросила наконец:

— А ты умеешь говорить?

— Да, — неожиданно раздался голос Винни.

— Будем делать куличики? — обрадовалась Шалунья.

— Нет, я испачкаю платье, — отказалась Винни.

— Ладно, — согласилась Шалунья. — Тогда… — она повертела головой, — тогда пойдём рвать крыжовник. Он уже совсем спелый!

— Нет, — покачала головой Винни, — у меня заболит живот.

— Давай бегать наперегонки, — не унывала Шалунья.

— Сейчас ещё очень жарко, — сказала Винни воспитанным голосом.

Она не захотела лезть на яблоню, чтоб не разорвать передник, и не решилась сесть на пенёк, чтоб её не укусили муравьи. Она только смотрела на Шалунью сквозь узенькие щёлки глаз.

— А во что ты хочешь играть? — спросила наконец Шалунья.

Винни ответила, что хочет взять книжку и читать её. Так она и сделала.

А Шалунья-Сестричка не захотела читать книжку. Она напекла из глины куличи, съела две пригоршни крыжовника, залезла на яблоню, валялась по траве, дразнила ребят из-за забора и разглядывала, что несут муравьи к себе в муравейник.

Когда мама накрыла чай в саду, Винни вышла и села за стол. Шалунья показала ей синих птиц и смешных человечков. Тут Винни сказала:

— А у нас есть скатерть с розами и незабудками.

— Возьми вишнёвого пирога, Винни, — предложила мама.

— Нет, спасибо, если можно, просто хлеб с маслом, пожалуйста, — отвечала гостья.

Она съела только одно печенье и сказала, что совсем не голодна. А Сестричке только успевали подкладывать на тарелку всякие сладости.

После чая приехала мама Винни. Она сняла с дочки передник, и Винни сказала своим тихим, воспитанным голоском:

— До свиданья! Спасибо вам за всё.

Когда гости ушли, мама вздохнула:

— Какой спокойный ребёнок!

— А я не хочу быть такой! — быстро ответила Сестричка и уставилась куда-то в потолок.

Каждое утро, ровно в одиннадцать часов, соседка миссис Джоунз стучала в нашу общую стенку на кухне. Сестричка ждала этой минуты. Она тут же выстукивала ответ: «Слы-шу! Слы-шу! И-ду! И-ду!» — и вприпрыжку уносилась к миссис Джоунз пить какао. Шалунья так часто бегала к соседям, что мистер Джоунз устроил в заборе, который разделял наши сады, низенькую калитку. Теперь Шалунья попадала к соседям, не выходя на улицу.

Детей у Джоунзов не было, и они очень любили, когда мы навещали их дом. У миссис Джоунз всегда мелькали спицы в руках. Она часто вязала что-нибудь для меня или Сестрички. Чего только не придумывала для нас миссис Джоунз: жилетки и пелерины, шлемы и варежки. Даже куклу Розу она нарядила в красную вязаную юбку.