Людмила Шелгунова
ШАЛУНЬЯ
НОЧНОЕ ПОХОЖДЕНИЕ
Два рассказа
Дозволено цензурою. Москва, 1 сентября 1904 г.
ШАЛУНЬЯ
а большой террасе довольно тихо. Слышатся только возгласы годовалого мальчика Сережи и мурлыканье кошки. Сережа сидит на стуле, за столом, и спускает на ниточке игрушку; за ней летит друг его Амишка. У стола же сидит няня и мажет лаком мамины сапоги. Лак она поставила перед собою на стул. В углу на скамеечке сидит Ниночка, четырехлетняя девочка. Няня часто поглядывает на нее, но Ниночка занялась куклой и совсем поглощена своим делом.
В прихожей вдруг раздается звонок. Дома никого нет: папа ушел на службу, Володя, старший брат, в гимназии, а мама ушла с кухаркой за провизией, потому что сегодня обедает какой-то гость.
Няня встает, ставит сапог на пол, кисточку вкладывает в банку и бежит отворять, крикнув:
— Ниночка, присмотри за Сережей, чтобы не упал!
Ниночка бросила куклу и мигом очутилась около стола. Сережа, увидав свою любимицу, протянул к ней ручки.
— Сиди, сиди смирно, — как большая проговорила Ниночка.
Сережа занялся игрушкой, а Ниночка посмотрела на сапог, потом взяла его в руки и стала вертеть в разные стороны, потом вытащила кисточку из склянки и помазала ею по сапогу, причем пролила несколько капель на пол.
— Дай! дай! — крикнул Сережа.
— Хочешь рисовать? — спросила Ниночка и поднесла к брату кисточку.
Сережа сейчас же ухватился за черную кисточку, сделанную из губки, насаженной на толстую проволоку. Губка в руках мальчика сжалась, и из нее потекла черная, как чернила, жидкость. Ниночка этим не только не смутилась, но окунула кисточку еще раз в скляночку, и на этот раз сама стала разрисовывать щеки брата.
Ниночка стала разрисовывать щеки брата.
Но, должно быть, эта разрисовка не пришлась мальчику по вкусу, потому что он стал плакать — сначала тихо, а потом так громко, что сестра хотела скрыть свое преступление, и впопыхах опрокинула склянку.
О, ужас! — няня в прихожей уже запирала за кем-то дверь.
Ниночка схватила пеленку и стала вытирать щеки брата, но видя, что щеки не стираются, начала вытирать пролитый лак на полу и на стуле.
Можете себе представить, в каком виде застала ее няня?
— Господи Боже мой! — только могла она проговорить, в ужасе остановившись в дверях. — Что ты наделала, озорница!
Няня взяла Сережу на руки и начала его мыть. Но мыть было очень трудно.
Новый звонок… Няня кладет мальчика в постельку, а сама бежит отворить дверь. Ниночка слышит, что приехала мама, которой няня говорит:
— Пожалуйте, полюбуйтесь на вашу Ниночку.
Мама распорядилась сделать Сереже ванну. Его вымыли, но вымыли с большим трудом, и уложили спать. Ниночку пришлось мыть тоже в ванне.
В детской тихо, — няня кричать не позволяет, — и Ниночка пошла ходить по другим комнатам. Мама занята по хозяйству, а Ниночка посадила куклу в столовой за стол, и, подставив стул к буфету, взлезла на него, чтобы достать какого-нибудь угощения для своей куклы.
Буфет легко отворился. Ах, как это хорошо! На самом видном месте стоит вазочка с вареньем. Ниночка берет ложечку варенья, слезает со стула и несет ее кукле. Так как кукла, несмотря на близость ложки, вымазавшей ей лицо, проглотить варенья не могла, то Ниночка проглотила сама вместо нее и снова взлезла на стул. Вторая ложка варенья попала Ниночке не в рот, а на чистое платье. Она сняла руками ягодки, и в эту самую минуту увидела перечницу в виде мельницы.
Эта перечница всегда привлекала ее внимание. За обедом она часто протягивала за нею руки, но ее всегда останавливали. А теперь эта самая мельница стояла тут, — она могла взять ее, — и в комнате никого не было. Ниночка схватила мельницу и стала вертеть за ручку над вазочкой с вареньем.
Читать дальше