Виллем Херманс: Электротерапия. Доктор Клондайк [два рассказа]

Чтобы читатель сам оценил необычный метод лечения, выбранный семнадцатилетним гимназистом Роналдом, мы ограничимся изложением основных фактов. Вот сведения о наследственности.

О его прадеде известно очень мало. Восемнадцати лет он отправился в Россию в рядах армии Наполеона. В Березине он, разумеется, не утонул. И вернулся домой с большим количеством вшей — так говорят обо всех побывавших в России. Потом женился, став отцом двенадцати детей.

Дед Роналда держал трактирчик в провинциальном городке. Можно предположить, что всю жизнь он изо дня в день, облокотясь о стойку, болтал с крестьянами и матросами. А также учил посетителей утолять жажду. Однако считать его пьяницей было бы преувеличением. Он был невероятно жаден.

У деда была жена, которой удалось произвести на свет одиннадцать детей. Точнее, восемь, так как трое сразу умерли. Их даже не успели зарегистрировать. В живых остались шесть дочерей и два сына.

Из шести дочерей две покинули этот мир в раннем возрасте. Когда заболела третья, мать дала ей пятикратную дозу лекарства, что привело болезнь к печальному, но зато решительному концу. Так плохо лечили болезни в прошлом веке! Еще одна дочь помешалась, а следующая во время веселой возни со своим женихом выпала из окна. В провинциальных городах любят низкие подоконники, едва достающие до колен, как будто специально для того, чтобы люди выпадали из окон. Она ударилась спиной. У нее стал расти горб, и, когда он принял окончательную форму, она тоже помешалась.

Остались, если я не сбился со счета, еще одна дочь и два сына.

Дочь отличалась приятной наружностью, но у нее было что-то не в порядке с глазами. Один смотрел в настоящее, а другой, не будь он таким близоруким, мог бы показаться устремленным в будущее. Тем не менее она вышла замуж за кандидата в нотариусы, который впоследствии стал нотариусом, и притом очень богатым. Его деньги сыграли значительную роль в жизни Роналда.

Старший сын должен был продолжать дело отца. С малых лет он учился утолять жажду и так преуспел в этом деле, что никто о нем больше не говорил.

Когда младшему сыну исполнилось восемнадцать, отец дружелюбно выгнал его из дому. Ситуация хрестоматийная, и, следовательно, нет необходимости долго на ней останавливаться. Мать — в той же хрестоматийной манере — сунула в его дорожную сумку колбасу и новые подштанники.

Он устроился на почту и сперва стал разносчиком простых телеграмм, затем срочных. Для поздравительных телеграмм он выглядел слишком мрачно и потому перескочил через эту ступеньку: он начал разносить письма, а в конце концов даже занял место у окошечка в почтовом отделении. Потом он выиграл сто тысяч по единственному лотерейному билету и обзавелся сыном, которого по настоянию жены назвал Роналдом. Обзавелся не целой кучей детей, как его отец, а единственным сыном. Ему было сорок пять, а его жене тридцать девять, когда родился Роналд.

Теперь об окружающей среде.

Хотя отец Роналда разбогател, жить он остался в бедном квартале. Роналд посещал народное училище и был бледным, неуклюжим, но благовоспитанным мальчиком. Драться он боялся, чтобы не упасть и не испачкать костюм. За испачканный костюм его пороли. Но другие ребята вечно приставали к нему, ибо выглядел он очень странно. У кого еще была матроска с короткими рукавами и с якорем? У кого были длинные волосы, похожие на лошадиную гриву?

Приходя домой, он умолял мать купить ему бумажные брюки и разрешить коротко подстричься. Но мать говорила, что бумажные брюки носят только бедные дети, а если он коротко подстрижется, все будут думать, что в голове у него гниды. Просьбы ни к чему не приводили. «Но почему, — спрашивал он, — я хожу в школу для бедных?» — «Потому что твоему отцу тоже нелегко жилось в юности, — отвечал отец. — Посещать иную школу ему было не по карману». Другим отец говорил: «В школе для бедных он научится считать так же, как и в школе для богатых, у которых дома сплошные праздники. Денег у меня бы хватило».

Когда Роналд возвращался домой с синяками, отец советовал ему научиться быстро бегать, а мать вообще ничего не говорила — она вечно лежала на диване с головной болью. Играть на улице ему не разрешалось. Мать, в то время уже седая, боялась уличного движения: ведь после первой мировой войны появилось много автомобилей. Она никогда не звонила по телефону, боялась сесть на велосипед, не ездила одна в поезде. Посылая Роналда на угол с каким-либо поручением, она следила за ним из окна. Ему приходилось всегда быть у нее на глазах. И всегда носить кепку, потому что иначе напечет голову, а от этого можно сойти с ума.