Людмила Шелгунова - Шалунья. Ночное похождение [Два рассказа]

— Люля, вставай, пора отправляться! — сказал он ей.

Люля сейчас же соскочила и начала будить Надю. Это оказалось делом не очень легким, но все-таки Надя была благополучно поставлена на ноги, и дети, взяв с собою коробку, тихонько спустились с лестницы. Внизу они сняли с вешалки чьи-то мантильки, которые надели на себя, наподобие плащей. Сова была положена тут же в коробку, а коробка повешена на веревочку, чтобы нести ее.

— Мне жаль коробки, — чуть не со слезами проговорила Надя.

— Плакса! — прошептал Юра. — Мы вот не возьмем тебя с собою.

Надя тотчас же покорно взялась за веревочки и с Юрою понесла гроб. Люля торжественно шла впереди. Пройдя прихожую, они, тихо ступая голыми ножонками, прошли залу и гостиную. Оставалось только отворить дверь на террасу и, выйдя в сад, пойти к каменной беседке; но предатель-ключ никак не хотел повернуться.

— Пусти, я отворю, — заявил Юра, опуская на пол гроб с совою.

Но и ему ключ также не повиновался.

— Пусти меня, — опять сказала Люля.

На этот раз ключ повернулся, и участники процессии торжественно выступили на каменный пол террасы; Люля, важно шагая, спустилась с лестницы, как вдруг случилось нечто ужасное… Надя тихо вскрикнула и присела; Юра, бросив картонку, убежал, а Люля окаменела от страха. Дядя, их строгий дядя, проговорил:

— Куда это вы собрались?

Никто ничего не отвечал.

— Идите спать!

Он взял на руки Надю и понес ее; Люля, опустив голову, пошла за ним.

На другой день маленькие шалуны были призваны к верховному судье, дедушке, и со слезами на глазах они дали слово вперед не шалить.

Только одна бедная Надя, которая была виновата менее других, пострадала более всех: она простудилась и долго пролежала в постели.