Владимир Добряков - Зуб мамонта

— В этом не сомневайся… Значит, выписывать чек?

Алька кивнул. Пока в сторонке он считал мятые рублевки, трешки, серебряные рубли и полтинники, продавщица все же проверила красивую, бежевого цвета трубу, положила ее в желтый деревянный футляр, и, когда взволнованный Алька подал чек, она вручила ему покупку.

— Желаю открыть новую звезду! — сказала она, и Алька в ее улыбке не заметил иронии.

Теперь ему все казалось мучительно долгим. Долго не было автобуса, а когда автобус наконец подошел и Алька, сжимая громоздкий футляр, устроился в углу площадки, то начались новые пытки. Автобус шел поразительно медленно, долго стоял на остановках, у красных светофоров задерживался на целую вечность. И все-таки Алька был счастлив. Он бы даже не вспомнил, когда еще в своей жизни чувство радости и счастья было таким острым.

И как ни длинна казалась дорога, наступило время и ему выходить. Алька спрыгнул с подножки, и ему стоило больших усилий, чтобы не пуститься бегом к своей улице.

А вот и она. Уже недалеко и дом его № 10. Но Алька идет дальше, еще дальше. Здесь. Вот скамейка, вкопанная у палисадника с мальвами. Кот Тимофей лежит, с опаской поглядывает на мальчишку, который кроме обычного портфеля несет и незнакомый странный предмет.

Алька нажимает белую пуговку. Звонок дребезжит приглушенно, где-то в тихой пустоте дома.

Котя выкатывается. Опять брови нахмурил.

— Открой, — поспешно говорит Алька.

— А это что у тебя?

— Много будешь знать…

— …скоро состарюсь? — Видно, любопытному Коте не раз говорили такое. — Правда, что это?

— Открывай — увидишь.

Еще раз Котя просить себя не заставил.

— Покажи!..

Алька уже не слышит. Передняя, коридорчик (не раз бывал здесь), комната… Алька снимает ботинки и входит в комнату.

Не знал Алька раньше, не замечал, что у Толика такие большие, просто огромные глаза. А какой бледный… Рука поверх одеяла, толстущая, в гипсе.

— Здравствуй! — Толик улыбается не совсем своей, слабой улыбкой.

Альке надо было бы поздороваться, куда это годится — не ответить на приветствие своего лучшего друга да еще больного, но Алька забывает об этом.

— Знаешь, что я принес?

— Не знаю.

— А хочешь взглянуть?

— Я хочу! Я! — Котя нетерпеливо топчется возле Альки.

— Да ты свалишь его! — сказал Толик брату.

Алька двумя руками положил футляр на кровать Толика и, отстегнув крючочки, вынул подзорную трубу.

— Ух! — выдохнул Котя.

И Толик слабо выдохнул:

— Ух!

— Это тебе, — сказал Алька.

Толик с недоумением взглянул на друга.

— То есть… вместе будем смотреть на Луну, — быстро проговорил Алька. — Пусть она у тебя будет. У тебя же — обсерватория, приборы, эта… как ее?

— Тренога? — спросил Толик.

— Ага, тренога… Вместе будем смотреть. Ты мне все потом расскажешь. Ну, когда поправишься совсем… Я по твоему глобусу стану пока учить. Я уже смотрел. Такие названия — сразу не запомнишь. Красивые названия… Она в шестьдесят раз увеличивает. Вот описание, посмотри…

Через полчаса все было изучено и рассмотрено самым детальнейшим образом. Алька видел, что Толик счастлив, даже румянец на щеках появился. Еще бы не радоваться! О такой трубе он мог только мечтать!..

Они бы и еще, может, целый час не выпускали из рук трубы, но в передней раздался звонок. Котя побежал открывать, и вскоре в комнату один за другим на цыпочках вошли Галка, Игорек и Леня Майский в очках.

Председателю совета отряда и одной минуты не понадобилось, чтобы все понять. Воспользовавшись суматохой, Галка незаметно стиснула Алькину руку и шепнула:

— Ты хороший человек. Ты очень хороший.

Алька покраснел. От удовольствия, похвалы и счастья.

Конечно, Алька засиделся. Когда он пришел домой, в комнате ярко горела люстра, за накрытым столом сидели Елена Сергеевна, нарядная тетя Кира и Вадим.

Алька поздоровался. А с Вадимом за руку. Как мужчина с мужчиной. Вадим сам протянул руку. Алька сразу оценил: твердая рука, сильная.

— Мы где-то задерживаемся? — с вопросительной улыбкой сказала тетя Кира.

— Я у Толика был! — радостно сообщил Алька и взглянул на Вадима — знает ли тот что-либо о Толике? Альке сейчас хотелось говорить прежде всего о Толике.

— И мой привет передал?

— И привет, — сказал Алька, — и…

— …апельсины.

— Забыл апельсины, — вздохнул Алька. Но тут же спохватился: — Завтра отнесу, прямо с утра!