Кармен Васкес-Виго - Мятные леденцы

— Слушай, Курро… в тюрьме позволяют играть в футбол? — неразрешимые вопросы замучили его.

— Не думаю.

— А как насчёт еды? Есть дают много? — поинтересовался Кике.

— Есть вообще не дают! Это я знаю из верных источников! — подтвердил со знанием дела Пепито.

— Всё! Ты обязан написать сочинение и получить награду! — заявил Китаец, положив обе руки на плечи Курро.

Придя домой, Курро сказал сестре:

— Если меня будут спрашивать, меня ни для кого нет дома. Я должен работать.

Пили положила ему руку на лоб, чтобы проверить, нет ли у него температуры, и спросила, не ел ли он неспелых винных ягод, на что Курро ответил, что ягод он не ел, просто ему и его друзьям нужны деньги.

— Зачем?

— Чтобы уплатить долг дону Хоакину.

А так как сестра не отставала от него с расспросами, а времени на разные выдумки не было, ему ничего не оставалось, как рассказать ей обо всём.

— У нас были бы все деньги, если бы не Тоньо и его дружки, — закончил он свой рассказ, перечислив со всеми подробностями гнусные проделки Тоньо.

После разговора Пили задумалась, а потом, не говоря ни слова, встала, подошла к телефону и набрала какой-то номер.

— Маноло? Я хочу поговорить с тобой о твоём брате.

Задолго до начала занятий друзья собрались у дверей школы. Им не терпелось узнать, как написал Курро, чтобы занять приличное место. Они на всякий случай тоже постарались выполнить задание, надеясь занять одно из первых мест.

Только Китаец, единственный, не написал сочинения.

— Я вам говорю серьёзно!.. Не вышло у меня, не получилось! — жаловался он, чтобы как-то оправдаться перед своими товарищами. — Я для этого не гожусь.

— Постарался бы, тогда бы получилось!

— Я старался! Честное слово. Два часа сидел перед листом бумаги и сосал карандаш…

— Нужно было не карандаш сосать, а головой думать, тогда бы толк был.

— Я думал… Я заставлял себя подумать о деревне, об экскурсиях, о зелени, о разных таких вещах… Только от этого у меня голова кружиться начинала. — Он искренне негодовал: — Вот если бы в футбол сыграть!..

Кике с аппетитом жевал хлеб с помидором.

— Ты что, не завтракал? — спросил Курро.

— Завтракал, но это было более часа тому назад.

— Мы должны получить премию во что бы то ни стало, — сказал Пепито, думая о том, как быстро летит время и как мало денег за это время положено в консервную банку. — Сочинение должно быть самым лучшим, правда? — обратился он к Курро, на которого вся компания возлагала надежды.

— Думаю, что будет. Я употребил два трудных слова… В словаре проверил написание самых трудных слов, кое-где исправил…

— Как ты написал слово «гамак»? Первая буква у тебя «г» или «х»? — обеспокоенно спросил Кике.

— «Г».

— Правильно, а я написал «х».

— Какое ты написал сочинение?

— Что-то вроде сказки, — ответил Пепито, — с моралью и с разными такими вещами, какие нравятся дону Аугустину.

— Покажи… Почему ты не хочешь показать его?

— Да ведь уже пора идти.

Первым учитель вызвал Кике, чтобы тот прочитал свою работу.

Кике очень волновался. Он качался на своих длинных и худых ногах, будто стоял на ходулях. Прежде чем начать, он поперхнулся, потом два или три раза кашлянул и беспомощно уставился на Пепито. Тот, подбадривая его, дал знак рукой: «Начинай».

— «День в деревне». Точка.

Кое-кто захихикал, но Кике, поборов смущение, спокойно продолжал, не обращая ни на кого внимания:

— «В воскресенье мы поехали за город. Мы провели его очень хорошо. Только мой дедушка всё время был недоволен, потому что он хотел пойти в кино, на фильм о наёмных убийцах, вместо того чтобы ехать за город. Но ведь мы все знаем, что деревня — здоровье. Моя мама напекла слоёных пирожков, и я съел четырнадцать штук. Самое хорошее в таких экскурсиях, что можно есть всё, что хочешь, и родители не говорят тебе «хватит»… Потом я спал в хамаке до самого полдника». — Он поднял глаза от тетради, чтобы посмотреть на выражение лица дона Аугустина и сразу понял, что его ошибки в слове «гамак» никто не заметил, и успокоился. — «Я жду, когда опять поеду в деревню. Конец».

— Очень хорошо, несомненно хорошо. Выдумки маловато, но зато всё ясно… А теперь ты, — сказал учитель, указывая на Лео, но тот, опустив голову, бормотал что-то вроде того, что «у него не было времени».

Учитель вызвал Пепито. Поднимаясь с места, он почувствовал, что дрожат ноги, как тогда, когда впервые побывал в рентгеновском кабинете. Он нарочно вспомнил, как после рентгена ничего не болело и что вообще ничего страшного не случилось. Это его успокоило, и он неуверенным голосом начал читать: