Кармен Васкес-Виго - Мятные леденцы

Сначала все растерялись. Никто из ребят не верил своим глазам. Курро протянул ему книгу, но вместо денег получил удар в челюсть. Он зашатался.

— За всё написанное в книге ты мне сам заплатишь, а я тебе дам сдачу… только кулаками…

Курро сбросил с себя куртку и бросился на Тоньо. Он был неузнаваем.

— Плати… плати кулаками, раз уж тебе так хочется! — кричал он.

Он даже не вспомнил, что Тоньо старше его на два года и на голову выше. Хуки и апперкоты, один за другим, сыпались на Тоньо с головокружительной быстротой. Друзья Пепито оцепенели. Никто из них не ожидал, что Курро, учёный и поэт, мог показать себя таким великолепным боксёром.

— Вали его апперкотом! — визжал Китаец.

Но этого не случилось: чья-то сильная рука развела противников в разные стороны. Это был Маноло, брат Тоньо.

— Если ты сказал, что покупаешь книгу, давай плати, — сказал он тоном, не терпящим возражения.

— Я? Я тебе сейчас всё расскажу… — начал было объясняться Тоньо.

— Я жду тебя у выхода из школы. Учти, я знаю всё.

Делать было нечего. Взгляд и голос Маноло были пострашнее голоса человека в маске из сочинения Пепито. Тоньо отдал деньги Курро и вышел из школы. Потный, с взъерошенными волосами, проклиная всё на свете, он шёл рядом с братом.

— Дома мы с тобой поговорим… — услышали ребята слова Маноло.

Друзья Курро были в восторге, друзья же Тоньо разочарованы.

— Такой бой был, такой бой… и на тебе, — обратился Лео к Курро.

— Да, бой был что надо, — снисходительно ответил победитель, — хотя боксёры были разных категорий.

— Курро! Да здравствует Ку… Ку… Ку… — закричал Кике.

И тогда чемпион, скромно опустив глаза, поприветствовал друзей жестом чемпиона и быстро побежал домой.

Пепито, Кике и Китаец сидели на балконе и проверяли кассу.

— Ещё много не хватает, — вздохнул Кике, снова закрывая консервную банку из-под айвы.

— Оказывается, тысяча песет — это же колоссальные деньги…

— А срок вот-вот наступит, — сказал удручённый Пепито.

— А что, если нам отдать дону Хоакину то, что у нас есть? Может быть, он согласится…

— Я ему уже предлагал. Он мне даже не дал рта раскрыть. Начал кричать как бешеный. Боюсь, что от тюрьмы нас уже ничто не спасёт.

Бедные ребята уже представляли себя в полосатых одеждах, с кандалами на ногах и с киркой в руках, день и ночь работающими в каменоломне. Такая картина лишила всех аппетита, кроме, конечно, Кике. Вдруг они услыхали стук в дверь и голос Курро:

— Донья Амелия, можно войти?

— Проходи, сынок. Ребята на балконе.

— Привет! — Курро был необычайно весел и взволнован.

— Привет, — грустно ответили ему ребята.

— Что с вами? Что случилось?

— Что случилось? Деньги не поступают, — махнул рукой Пепито в сторону консервной банки.

— Не беспокойтесь, мне кажется, что я нашёл выход из положения.

Ребята с любопытством посмотрели на него:

— Выиграл в лотерею?

— Продал кости?

— Может быть, ты простудил голову?

— Я только что из Эль-Ретиро, — радостно сообщил Курро, как будто там ему подарили деньги, ровно столько, сколько не хватало для отдачи долга.

— Ну и что?

— А вы-то вообще знаете, что там есть?

— Знаем. Деревья… Волки… Обезьяны… — безразлично отвечали ребята.

— И собаки! — радостно добавил Курро.

— Тоже новость! Да там всегда хозяева прогуливают своих собак.

Курро уселся на перила балкона и продолжал рассказывать:

— Ничего вы не поняли. Там выставка собак — вот что я там видел! Там висит объявление. На нём так и написано: «Выставка собак». Я протиснулся туда и всё увидел. Собак там тьма, и все разные! И премии там дают… сам слышал.

Мальчики не понимали, к чему Курро вёл весь этот разговор.

— Если ты хочешь, чтобы мы пошли смотреть эту выставку, то на нас не рассчитывай.

— У нас нет ни денег…

— Ни желания…

— Вы так и не приняли моей идеи?

— Нет.

— Дракон ведь собака.

— Конечно.

— Почему же мы не можем участвовать с ней в конкурсе? Вдруг ему дадут премию…

Только сейчас ребята начали кое-что понимать.

— Что же могут дать в качестве премии? — спросил Кике, которого во всём интересовал лишь экономический момент.

— Не знаю. Но должно быть, что-то ценное. Деньги… или какой-нибудь большой серебряный кубок.

— А вдруг опять книга? — засомневался Китаец, вспомнив награду дона Аугустина.