Людмила Харченко - Шел ребятам в ту пору…

По дороге ехал всадник. Ночь была вязкая и темная, как деготь. В двух шагах хоть глаз выколи — ничего не видно. Такие густые ночи бывают только в горах.

…Поздней ночью партизаны остановились в центре поселка Теберда и не досчитались одного ящика с взрывателями к гранатам «Ф-1» — потеряли в перестрелке. Надо за ним кому-то возвращаться. Под руку подвернулся Василий Томашенко, его и послали.

Гордый оказанным доверием, ехал Василий по дороге. Лишь цокот копыт нарушал тишину ночи. В одной руке поводья, в другой — пистолет. Его холодная сталь успокаивала. Да и лошадь всегда предупредит об опасности. Это Василий усвоил еще с раннего детства, когда отец работал в лесничестве.

Лошадь брела понуро и спокойно. Цокот копыт отдавался в ушах. Приглушить бы их, чтоб так громко не раздавались в ночи.

Время тянулось медленно. «Цок-цок» — стучали копыта. «Тук-тук» — гулко напоминало о себе сердце. Но что это? Животное вдруг тревожно захрапело, потянулось назад. Мальчик моментально положил голову на лошадиную шею, слился с лошадью. Вгляделся вперед.

Посреди дороги лежал белый предмет. Ящик! Василий легко спрыгнул с лошади. Подошел. «Так и есть — ящик». Ощупал его. Цел. Попробовал сдвинуть. Тяжелый, дьявол! Просунул руки вниз, приподнял и, осторожно ступая, понес. С трудом положил груз на спину лошади. Но то ли лошадь неосторожно ступила, то ли неудачно Вася поставил ящик, только тот упал. Пришлось поднатужиться еще разок. Забрался и сам в седло и, навалившись на ящик, чтобы еще раз не упал, поехал в Теберду.

Не знал Василий, какая страшная опасность угрожала ему, если бы ящик разбился.

У заповедника его встретили посланные навстречу два партизана. Василий передал им ящик, спешился и, идя рядом со взрослыми, рассказал о злополучной истории, приключившейся с ним.

— Как же он не взорвался? — ужаснулись мужчины.

Партизаны рассказали обо всем командиру Якову Герасимовичу Подосиновскому. Тот вызвал к себе мальчишку. При тусклом свете керосиновой лампы Яков Герасимович молча внимательно рассматривал вихрастого, взволнованного мальчугана. А тот стоял ни жив ни мертв.

— Ты как попал в отряд? — спросил командир.

Вася рассказал, как это получилось.

— Ну что ж, — подумав, сказал Подосиновский. — Оставайся пока в отряде. Дороги назад уже нет. Иди отдыхай, а отца позови ко мне.

Многие шли в горы впервые. Первый раз видели их величественную и грозную красоту. Справа и слева зубчатые пики гор уходили в заоблачные выси.

Отряд партизан двигался медленно — с ними были семьи.

Через день с альпинистом Вячеславом Никитиным семьи отправили в Домбай, а оттуда по трудной дороге через перевалы в Абхазию.

Началась суровая военная жизнь. Бойцам отряда выдали альпинистские ботинки с шипами, туристские брезентовые куртки и шаровары, хлопчатобумажные панамы цвета хаки.

Васе достались ботинки сорок второго размера.

— Только плавать в них — корабли! — смеялся мальчик.

Все пополнили запасы боеприпасов из обоза, оставленного войсками Красной Армии. Вася оказался предусмотрительным: во все карманы он насовал гранат, патронов.

Командиры строго вели учебные занятия. Положение отряда было не из легких. В горы двигались части гитлеровской горнострелковой дивизии «Эдельвейс», вооруженные артиллерией, минометами, пулеметами. Численностью они превосходили партизан в несколько раз.

Мстителям не положено было вступать в бой с регулярными частями врага. Партизаны должны нападать на отдельные группы, парализовывать вражеский тыл. Они не думали, что придется драться лоб в лоб с дивизией «Эдельвейс».

Расположился отряд на левом берегу реки Бу-Ульген, где она сливалась с Тебердой. От базы идут две дороги: одна незаметно поднимается к Клухорскому перевалу, другая — к Домбайской поляне. Кто владеет мостом и узким проходом через скалу, тот владеет и этими дорогами.

У заминированного моста через реку Бу-Ульген лежали в засаде лучшие бойцы отряда. Они тихо разговаривали между собой.

— Жалко Магомета. Мировой парень был! — говорил автоматчик Юрий Симоненко, бывший шофер военкома. — Гордо погиб. Наши уползали под огнем фашистов к лесу. Десять метров оставалось проползти. Вдруг Магомет вскочил во весь рост и заорал: «Не хочу ползать перед поганым фрицем!» — а сам из автомата по немцам. Фашисты из пулеметов как дали, так и конец.

— А Генку Томилова, говорят, тоже здорово покалечило, — сказал Якубов. — Привели под руки, а сейчас уже сам ходит.