Николай Григорьев - Двенадцать поленьев

Я прикинул в уме: да, надо целый город выстроить.

А сапёры — вот хитрый народ: одной занавеской обошлись!

— Полевое ученье с маскировкой! — объявил командир.

Бойцы наперегонки бросились в кладовую.

А наша солдатская кладовая — чего-чего там только нет! И камни серые, валуны огромные: положить такой посреди дороги — объезжать надо. И груды жёлтых осенних листьев. И пни кряжистые. И снопы. И кучи булыжника. И кочки болотные.

Вмиг расхватали всё бойцы. Кто пень схватил — да на голову, кто кучу булыжника под мышку, кто камень-валун, кто кочку.

Разобрали всё — и в поле.

А молодому солдату Степану Чижову не досталось ничего.

Стоит Стёпа, развёл руками и смотрит в глаза кладовщику.

— Что же вы, товарищ, такой непроворный? — сказал кладовщик.

Сказал и на себя в зеркало посмотрел.

— Берите вот муравьиную кучу. Только, предупреждаю, рваная. Я портному хотел снести.

А сам опять в зеркало, усики подкручивает.

Рассердился тут Стёпа, сдёрнул со стены зеркало — и в дверь.

Кладовщик за ним, а Стёпу только и видели.

Бежит Стёпа, догоняет товарищей. За плечами винтовка, а под мышкой зеркало.

«Для чего же я зеркало унёс? — подумал Стёпа и остановился.— Засмеют меня с зеркалом».

Посмотрел Стёпа назад — возвращаться далеко.

Глянул вперёд — а бойцы уже по полю рассыпались. Началось учение. Кто под кочку болотную прячется, кто заползает в камень-валун, кто навешивает на себя кучу осенних листьев.

Завертелся Стёпа на месте, не знает, как и избавиться от зеркала. Хотел под куст его сунуть, да побоялся: ещё кто-нибудь невзначай раздавит.

И побежал Стёпа с зеркалом дальше.

Выскочил в поле. Лёг. И зеркалом заслонился. Стыдно товарищей.

А командир в это время уже начал обход. Проверку делает, кто как замаскировался.

Ступит шаг-другой и прищурится:

— Пень на голове косо сидит! Что это за маскировка? Поправьте, товарищ боец... А чья это нога вылезла из камня? Наружу нога, а противник вас в лоб пулей ударит!

Шагает командир, делает проверку. А Стёпа затаился позади зеркала, почти не дышит.

«Вот, — думает, — подойдёт командир, вот достанется!»

Глядит, — а командир мимо прошёл. Каждого солдата поправил, каждому солдату показал, как надо маскироваться, а его не замечает.

— Товарищ командир! — позвал Стёпа. — Извините, я...

Обернулся командир на голос — смотрит, смотрит, а Стёпу не видит.

— Да где же вы?! — крикнул командир.

Стёпа встал.

Командир удивился.

— Как же я вас не видел? А ну лягте, опять лягте.

Степа лёг и опять спрятался за зеркало.

Командир собрал к себе всех солдат:

— Видите бойца?

Смотрят солдаты, смотрят по сторонам...

— Нет, — говорят.

— А что видите?

— Да трава кругом... От ветра колышется.

— Замечательно, — сказал командир. — Это в зеркале трава отражается.

И к Стёпе:

— Передвиньтесь, товарищ боец. Вон туда, к дороге. Да ложитесь с зеркалом прямо на дорогу!

Стёпа лёг.

— Что видите? — обернулся командир к остальным.

— Вот здорово, — заговорили все. — Нипочём не догадаться, что тут боец лежит. Дорога и дорога, и в зеркале дорога.

Командир подошёл к Стёпе.

Поднял его из пыли, жмёт руку.

— Да как же вы придумали такую маскировку?

Степа помялся:

— Гм... гм...

— Понимаю, — кивнул командир. — Это у вас вышло случайно. Но из этого случая мы пользу сделаем.

И командир велел изготовить для бойцов зеркала, чтобы маскироваться от врага.

Был у нас в эскадроне конь Голубчик.

Когда его привезли к нам из колхоза, командир даже фотографа вызвал и велел сделать с Голубчика карточку. В газете карточку напечатали — вот какой конь! Поглядеть на него — залюбуешься: сам весь рыжий, с золотистым отливом, на лбу белая звёздочка, грива и хвост как шёлковые. А уж в ходу резвый — ни одна наша лошадь не могла с ним сравниться, всех обгонял!

А всадником был молодой призывник из того же колхоза. Он сам в колхозе этого коня вырастил. С ним и на службу пришёл к нам в кавалерию.

Звали молодого бойца Иван Мотыга. Серьёзный такой парень, к своему коню никого не подпускал.