Владимир Степаненко - Голубой дымок вигвама

— Ну и дорожка! Как здесь ездят? — Алексей с досады громко засвистел и злобно дернул рычаг скоростей.

Машина подлетела кверху и, как подброшенная кошка, упала сразу на все четыре колеса.

Егерь Константин Федорович оторвался от мягкой подушки и ткнулся головой в верх кабины. Ощупывая ушибленную голову, поправил растрепанную бороду и недовольно сказал:

— Лихач, людей везешь. Забыл?

— Знаю. Задал Колька работу.

— Молодец парень! Хозяин.

— Ваши стихи читал.

— Ты помнишь?

— Хорошие не забываю.

— Это песня о Гайавате. Ты прочитай. У меня с собой книга. Приедем, дам почитать.

Колючие лапы толстой ели последний раз сильно стеганули по кузову. Василий Иванович не успел пригнуться, ветка сбила с него фуражку.

— Стой! — Лесничий застучал ладонью по крыше кабины. — Фуражку потерял!

Машина выскочила из тесного коридора деревьев. Яркое солнце ударило прямыми лучами в смотровое стекло. Впереди мелькнула светлая полоска реки. Рябь блестела рыбьей чешуей.

Полуторка подкатила к самой воде. Константин Федорович быстро осмотрел сырую полосу песка. Зоркие глаза егеря впились в следы.

Василий Иванович с высокого кузова первый заметил бегущих — рыжего мальчишку и девчонку.

— Здравствуйте! — торопливо поздоровалась девочка, простреливая глазами приезжих. По принятому обычаю она не задавала вопросов.

— Ваш движок барабанит? — спросил Алексей.

— Наш, — улыбнулся Санька, стараясь догадаться, зачем приехали мужчины. — Воду качает.

— Капустой занялись? — Василий Иванович внимательно оглядел Сеньку. Если бы не рыжие волосы — вылитый Колька. Невысокий ростом, скуластый. — Рыбу ловишь?

— Бывает.

— Рыболова не встречал? — Василий Иванович старался поймать круглые Сенькины глаза. — С плота ловит.

«Кольку ищут. Почему я сразу об этом не догадался?» — Сенька, стараясь не моргать, отрицательно покачал головой.

От Насти не укрылась Сенькина хитрость.

— Проплывал.

Сенька наступил Насте ногой на тапочку, но звеньевую нельзя было остановить.

— Ты видела? — Василий Иванович шагнул к Насте.

— Он разговаривал. — Настя кивнула головой на Сеньку.

— Мальчик плыл? На тебя похож! — Василий Иванович взял Сеньку за руку.

— Отец волнуется. — Константин Федорович показал на лесничего. — Коля не ночевал дома.

— У вас убежал бобр? — решительно спросил Сенька.

— Рассказал? Да? — оживился Василий Иванович. — Кольку давно видел?

— Часа два, а может, и поболее…

Настя с удивлением посмотрела на Сеньку. Почему он ей ничего не рассказал? Какого бобра догоняет мальчик?

Константин Федорович быстро развернул шуршащую карту.

— Дальше нет дороги к реке.

— Летчиков попросите поискать, — сказала Настя. — Им сверху далеко видать. У нас в прошлом году на болоте мальчишки заблудились. Летчики сразу их нашли.

— Надо и вправду ехать к летчикам, — оторвался от карты Константин Федорович.

— Дорога на аэродром у деревни Нелюшки.

— Здесь моста нет, — сказал Василий Иванович. — Километров шестьдесят придется объезжать. Слушай, мальчик, а Коля хлеба у тебя не просил?

— А как же?

— Я пройдусь. — Константин Федорович двинулся по песку. — Может быть, что увижу.

«Колька не врал, — торопливо подумал Сенька. — А я, дурак, не верил!» Пока не обращали на него внимания, Сенька зашел за машину и бросился бежать в деревню. «Если Яшка узнает — двинет в лес. Попадется бобр — убьет!»

— Сень, куда ты? Постой! — крикнула Настя, но не смогла остановить мальчика.

Сенька быстро добежал до деревни. В прохладных сенях зачерпнул ковш воды и напился.

Мать недавно вынула из печи караваи. Сенька отломил поджаристую корку и захрустел.

— Разбойник, когда я на тебя найду управу! — замахнулась на Сеньку пожилая женщина.

— Мам, ты ничего не слыхала? — Сенька подумал, надо ее поскорее выпроводить и спрятать ружья.

— Нет, а что?

— Около колодца женщины собрались. Может, что случилось? Яшка где?

— Как где? Трактор свой чинит. Обедать еще не приходил. Ты бы отнес ему поесть.

— Давай!

Мать открыла окно и выглянула на улицу. Сенька не обманул: около колодца стояли колхозницы. Мать быстро повязала платок на голову и загремела в сенях ведрами.

Когда она вышла, Сенька снял со стены два ружья — отца и Яшки — и выбежал во двор. Быстро разгреб сено и спрятал ружья. Только после этого он спокойно вздохнул.