Гарий Немченко - Сережка — авдеевский ветеран

Он открыл дверь и ничего не мог понять. В комитете было столько народу, что все, видно, не уместились на стульях и сидели даже на подоконниках.

Славка тоже сидел на подоконнике, и лицо у него было такое, какое бывает, когда он сломает свой мотоцикл и никак не может его починить.

Серёжка хотел было прикрыть дверь, привстал на цыпочки и тут увидел Старика. Тот в самом центре длинного стола сидел за маленькой комитетской машинкой и очень быстро бил по клавишам.

«Только Старик так, наверное, и умеет, — в который раз подумал Серёжка. — Ловко отстукивает. Как барабанщик какой…»

Он, наверное, слишком долго любовался Стариком-барабанщиком, потому что Славка заметил его.

— А, сосед! — негромко сказал он. — Проходи, проходи… Может, дельное что подскажешь…

Он что-то сказал маленькому парню в комбинезоне, который сидел на мотоцикле, прислонённом к стене, и тот подвинулся на длинном седле, уступая место Серёжке. И Серёжка сел, потому что это было его законное место. Он всегда тут сидел, когда заглядывал к Славке.

Старик оторвался от машинки, потряс кистями рук, как будто они у него были мокрые, и громко сказал всем:

— Знакомьтесь. Это наш сосед. Серёжка Разводчик. — Он подмигнул Серёжке, потом оглядел парней. — Почему Разводчик? Потому что разводит голубей!..

Все в комнате громко засмеялись, хотя Серёжка ничего не видел в этом смешного, а маленький парень, который сидел с ним рядом, даже ткнул его пальцем в бок: ты, мол, даёшь!

— Разводчик, смотри ты, — сказал кто-то из угла басом. — Прямо заводчик!..

Все снова засмеялись, а рыжая девчонка, которую Серёжка давно уже заметил, потому что в комитете среди парней она была одна, звонко крикнула:

— А что? Будет заводчиком! Для кого же мы завод-то строим? Для него!..

— Богатый мужик будешь, Разводчик-заводчик, — снова сказал из угла тот, с басом.

— Заводчик Сергей Чашкин, — подмигнул Славка.

— Это не Фёдора ли нашего Чашкина? — спросил тот, с басом, глянув на Серёгу.

Но прежде чем Серёга успел ответить, Славка кивнул:

— Сынишка!..

— Мы вот тут сидим, воду льём, — хмуро сказал бас, — а Фёдор Чашкин рекорды ставит…

— Нужны ему твои рекорды! — громко сказал парень в комбинезоне — тот, что сидел рядом с Серёгой. — Очень нужны!.. Знаешь, где он их видел?..

— И не нужны, и видел, а ставит, — упрямо повторил бас.

Серёга подумал, почему это его отцу не нужны рекорды, и где же это он их, интересно, видел, и зачем же он их тогда ставит, если они ему не нужны — может, приказали? Но ничего подходящего придумать не смог — тут как раз все смотрели на него, подмигивали и посмеивались, так что Серёжка даже обрадовался, когда Старик их всех перебил.

— Ладно, — сказал он. — Хватит. Вам лишь бы делом не заниматься, а мне потом отдувайся за вас, выдумывай, сочиняй то, чего на самом деле не было и в помине…

— Да, давайте думать, — сказал Славка, и лицо у него снова стало такое озабоченное, что Серёжка даже пожалел Славку.

В комнате было тихо, потому что все стали думать. И Серёжка вздохнул и тоже стал думать.

Он думал о том, что когда-нибудь он, конечно, и в самом деле будет богатый — это когда завод построят да когда он вырастет, — а пока он, Серёжка, прямо бедный, потому что никак не может решить: предатель он или нет?..

— Ты подожди нас, посиди немного, — перебил вдруг Старик Серёжкины мысли. — Мы тут почин один обмозговываем…

Он положил на машинку руки и лёг на них головой, а потом вдруг поднял голову и засверлил Серёжку глазами:

— А хоть знаешь ли ты, Разводчик-заводчик, что такое почин?

«Вот уже и Старику понравилось, — подумал Серёга. — Разводчик-заводчик. Как бы не прицепилось. Будут потом кричать на всю улицу».

Он покачал головой: нет, не знаю.

«Скажи им слово, так они небось так к тебе прицепятся, что потом не отстанут», — подумал Серёжка.

— Почин, — серьёзно сказал Старик, подняв палец, — это когда кто-нибудь начинает очень хорошее дело. Как бы тебе объяснить? — Он замялся, а потом вдруг сразу повеселел: — Ну, вот шатаетесь вы по улицам и разбиваете друг другу носы. А нашёлся бы среди вас, предположим, дельный парень, который сказал бы: хватит. И перестал бы воевать. И все бы сказали — правильно! Дошло?

— Дошло, — обрадованно сказал Серёжка, потому что как раз этот-то разговор и разрешил его сомнения. Выходит, он, Серёжка, вовсе не предатель, а…