Зимний вечер в полях. Снег перестал. Шаги так легки что почти не оставляют следов. Почти не оставили следов и замерли. Следы остались но совсем мало. Вниз по снегу. Как она разберется в какую сторону ей дальше? И в ту и в другую? Или все прямо навстречу миражу? Где во время остановок? Глаз наконец различает вдали какое-то пятнышко. Это в итоге крутая островерхая крыша из-за которой пробиваются первые лучи заката. Под темным низким небом север исчез. Двенадцать там заметенные снегом. Подними она глаза она бы их не увидела. Она наоборот незапятнанно черна ни одна снежинка на нее не упала. Пожалуй скоро начнут падать уже падают. Сперва по одной то тут то там. Потом все гуще отвесно сквозь неподвижный воздух. Она медленно исчезает. Исчезают ее следы и след далекой крыши. Как она теперь сможет вернуться? Как перелетная птица. В родную якобы гавань.
В хижине пока она белеет вдали царит полная тьма. Тишина когда бы не воображаемый шорох снежных хлопьев падающих на крышу. А изредка издали настоящий хруст. Ее спутник. Здесь глаз не закрываясь издали видит ее. Неподвижную в снегу под снегом. [10] — Неподвижную в снегу под снегом . — ср. в «Золе»: «Огонь погас, и трескучий мороз, и бело, и беда, и ни звука».
Крючок для застегивания ботинок как ни в чем ни бывало подрагивает на гвозде. У черной занавески дышит одиночеством стул. Не имея потомства например стола. Далеко от него в углу ларь такой же старый. Вот и он не менее одинок. Он знает что это за хруст. И в глубине своей знает чистое слово наконец. Слово «конец». Но нынче ночью стул. Кажется он стоял на этом месте всегда. Даже меньше — даже больше чем пустое сиденье приводит в отчаяние его решетчатая спинка. Сидя здесь она подкрепляется если подкрепляется здесь. Закрывается глаз во тьме и в конце концов начинает видеть ее. Правой рукой словно она здесь держит за краешек миску поставив ее на колени. Левой ложку ныряющую в похлебку. Она ждет. Может быть чтобы остыло. Или нет. Просто опять застыла перед тем как начать. Наконец двойным движеньем исполненным грации медленно подносит миску к губам и одновременно с той же замедленностью склоняет к ней голову. Начав движение в один и тот же миг они встречаются на полпути и замирают. Новое оледенение перед первым глотком и часть содержимого ложки льется обратно. То же самое еще несколько раз а потом операция начинается и медленно происходит в обратном порядке так же точно и плавно как это было вначале. И вот она снова сидит как статуя Мемнона и так же недвижно. [11] — И вот она снова сидит как статуя Мемнона и так же недвижно . — Мемнон — в греческой мифологии сын Эос и Тифона, царь Эфиопии, погиб в поединке с Ахиллом во время Троянской войны. При фараоне Аменхотепе III были изваяны две гигантские статуи, одна из которых, по преданию изображавшая Мемнона, была повреждена во время землетрясения и с тех пор стала издавать на рассвете звук, считавшийся приветствием Мемнона своей матери — утренней заре.
Правой рукой держит край миски. Левой ложку ныряющую в похлебку. Это только начало. Но не успев начать все сначала она бледнеет и растворяется в воздухе. Перед вытаращенным глазом теперь только стул в его одиночестве.
Однажды вечером за ней увязался ягненок. Ягненок со скотобойни отбился от стада и прибился к ней. Теперь и навеки. Все это такие давние дела. Помимо скотобойни он не такой как все. Все в завитушках его руно волочится по земле и путается в ногах. Он не столько идет сколько скользит как игрушка на веревочке. Останавливается одновременно с ней. Одновременно снимается с места. Знает ли она что он за ней увязался? Замирая как она он опускает голову как она ниже обычного. Контраст черного с белым который не только не смягчают но еще и подчеркивают последние лучи. И тут начинает бросаться в глаза какой он маленький. Ей в глаза. В сущности кажется что это смиренное создание жмется к ее юбке. Короткая загадка. Потому что внезапно они дружно снимаются с места. Петляя бредут туда где галька. Там она поворачивает и садится. Видит ли она белое тельце у своих ног? На этот раз высоко подняв голову она глядит в пустоту. Глядит всласть. Или с закрытыми глазами видит могилу. Он больше никуда не идет. И только когда сгущается ночь она наконец бредет назад к дому. По прямой словно видит дорогу.
Было ли когда-нибудь время когда не было вопроса о вопросах? Мертворожденных всех до одного. Раньше. Как только возникли. Или не было вопроса об ответах. Невозможно было ответить. Когда невозможно было хотеть узнать. Невозможно узнать. Нет. Никогда. Сон. Вот и ответ.
Читать дальше