Питер Уилан: Школа ночи

СТОУН. И он получил степень?

КИД. Для человека, отвергающего власть и деньги, он пользуется слишком большой поддержкой власть имущих и слишком редко испытывает недостаток в средствах.

СТОУН. И все потому, что он шпион?

КИД. И это тоже. Но кроме того есть еще покровители, всевозможные пожертвования, заказные стихи. Я вот два года потратил на новую пьесу, а этот мерзавец Хенслоу больше платит за какой-то дурацкий костюм, чем за целую пьесу. Но если у вас такие друзья, как у Кита, вам ничего не стоит прославиться, как автор "Фауста" и "Тамерлана", едва достигнув двадцати пяти лет отроду.

СТОУН. И он по-прежнему... агент?

КИД. Стоит один раз попасть к ним в лапы, и от них уже не избавишься. Лично я считаю, что они погубили его. В Колледже Тела Христова висит его портрет. А под ним выбранная им надпись: "Quod me nutrit me destruit".

СТОУН. "Кто кормит меня, тот меня губит".

Входят УОЛСИНХЭМ, ОДРИ, РОЗАЛИНДА, ФРАЙЗЕР. За ними МАРЛО с белым от гнева лицом. Он обращается прямо к Стоуну.

МАРЛО. Мы говорили о тебе.

РОЗАЛИНДА. Я вдруг вспомнила, где видела тебя раньше.

КИД (Марло). Я уезжаю в Лондон. Надоело побираться..

МАРЛО (по-прежнему устремив взгляд на Стоуна). Постарайся догнать Рэли. Глядишь, перепадет пара-тройка сребреников.

КИД. Два писателя под одной крышей - это перебор.

ОДРИ. По мне так один тоже перебор.

МАРЛО. Тем более что нас трое.

Все смотрят на Стоуна.

РОЗАЛИНДА. Ту ла саи?4- Он знает. Знает!

МАРЛО. Загадка: какой персонаж в какой пьесе говорит: "Мои уста будут парламентом Англии"?

СТОУН улыбается. Он слегка смущен и раздражен одновременно.

УОЛСИНХЭМ. Я знаю ответ.

МАРЛО. Нет. Пусть он ответит.

СТОУН. Джек Кед, бунтовщик из Кента.

МАРЛО. А что за пьеса?

КИД. "Генрих Шестой"

Он не совсем понимает, что все это значит.

РОЗАЛИНДА. Нет!

Показывает пальцем на СТОУНА

Пусть он ответит.

СТОУН. "Генрих Шестой".

МАРЛО. Откуда это тебе известно? Ты видел эту пьесу? Или, может, играл в ней?

СТОУН. Я ее сочинил.

КИД. Ты?!

РОЗАЛИНДА. Теперь неважно. Главное - он выдал себе.

МАРЛО. Мне даже интересно, почему человек, сочинивший Генриха Шестого, выдает себя за некоего Тома Стоуна, тогда как настоящее его имя... как там... Шуг-Сбар?

СТОУН. Шекспир.

КИД. Шекспир? Так вы в самом деле написали Генриха Шестого?

СТОУН. Лучшие сцены.

РОЗАЛИНДА. Он знал, что я вспомню. Дом на углу Сильвер Стрит возле городской стены. Я встречалась с подругой. С одной дамой из Италии. А потом в дверях появился он. Я все никак не могла запомнить это странное английское имя - Шекспир.

МАРЛО. Зачем было называть себя Стоуном.

СТОУН. Я этого не делал. Мистер Фрайзер прочел имя в программке. Том Стоун - мой сценический псевдоним. Я сократил его от "Тачстоун", что означает "оселок".

РОЗАЛИНДА. Превосходно! Меравиглиосо!5- Восхитительно. Еще чуть-чуть и мы ему поверим.

СТОУН. У нашей труппы возникли неприятности. Мы решили, что будет лучше оставить и Генриха Шестого и Уильяма Шекспира в Лондоне. Кое-кто из членов совета графства Кент... От них зависит наша лицензия на выступления. Так вот, им показалось, что образ Джека Кеда написан мной с известной долей сочувствия. Больше всего их взбесило то, что этот бандит и сын каменщика изъясняется белым стихом.

МАРЛО пришлись по душе эти слова. Он пытается цитировать из Генриха Шестого по памяти.

МАРЛО. "Кто друг народу, все идем за мной..."

СТОУН (подсказывает). "Мужами будьте...

МАРЛО. "... - за свободу бой!

Не пощадим ни лордов, ни дворян,

Лишь тех, кто ходит в драных башмаках..."

СТОУН. Значит, ты видел?

МАРЛО. Нет...

КИД. Инграм раздобыл для него пиратскую копию. Теперь у тебя все будет в порядке. Кит считает, что ты хитрюга, а такие ему нравятся.

К Марло

Тебе угодно ублажить его? Пусть займет мою комнату. Перебирайтесь, сэр. Там из окна открывается аппетитный вид на огород. Том... ты обещал мне паспорт, на случай если меня остановят.

ФРАЙЗЕР протягивает Киду документ.

УОЛСИНХЭМ. А также моя расписка на предмет дорожных расходов. Жаль, ты не можешь погостить подольше.

КИД. Что делать? Мое место занято другим. Похоже поэты в этом доме столь же обыденная вещь, как трупы умерших от чумы в Сити.

РОЗАЛИНДА. Держись подальше от Сити!

КИД. Мертвые меня не беспокоят. У меня много добрых друзей среди них... У меня осталась шкатулка с твоими бумагами. Еще с тех времен, когда ты жил у меня. Что мне с ними делать.

МАРЛО игнорирует Кида. Тот ждет, потом в ярости хватает свои вещи и уходит.