Мара Будовская - Вечер в Муристане

— Сама ты облезлая свинья! — обиделась Фелишия. — Это дикий вепрь, самый древний кельтский символ Милана. Этот вепрь был указан вождю Белловесу богиней Минервой.

— Все равно свинтус!

— Катерина, не злись. Лучше делай заказ. У меня для тебя хорошие новости.

— Что случилось?

— Во–первых, меня сегодня приняли за тебя.

— Кто мог принять тебя за меня, когда я сидела с ответчиками, а ты — с истцами?

— Подошли утром парень с девушкой на входе, назвали меня Катериной, и предложили контракт на показ коллекции. Вот тебе визитка. Это — во вторых. А в третьих, у меня к тебе просьба.

— Какого рода просьба?

— Да расслабься ты, Катя! Мои истцы сегодня устраивают коктейль в честь выигрыша дела. А я никак не могу остаться до вечера! Если я сегодня же не вылечу в Штаты, я не попадаю на день рождения своего парня. Сходи туда за меня, а? Одежду я тебе дам. И гонорар неплохой.

— Фелишия, это невозможно. А акцент? У меня же русский акцент. Особенно по–английски. И голоса у нас разные. А что за парень?

— Опоздай на час, они все уже будут поддатые. А я позвоню и скажу, что потеряла голос. Будешь помалкивать или шептать. Парень скорее не парень, а мужчина. Ему сорок пять лет исполняется. И он голливудский режиссер. И он сделал мне предложение. Так ты сходишь вместо меня?

Катерина согласилась. Не могла отказать Фелишии, да и деньги не помешают. Все прошло, как по маслу. Она была в платье Фелишии, в туфлях Фелишии, в шубке Фелишии и на автомобиле Фелишии. После того, как тот же автомобиль с шофером привез ее в квартиру Фелишии, она выждала полчаса, вызвала такси и отправилась к Дино.

Дино являл лицом вселенскую скорбь. С собой она его не взяла, пропала на целый день, даже не позвонила. Потом увидел ее в вечерних новостях, в репортаже о заседании суда и прямой трансляции с вечеринки. Он сразу понял, что на вечеринке — не Фелишия. Катерину он мог узнать из миллиона, хоть Фелиший, хоть кого.

Долго не писал в дневник, а жизнь–то продолжается. Надо же и психиатру знать, что происходит! Мы все так же встречаем праздники в усадьбе Ломброзо. Ионатану уже семь лет, а Даночке — пять. У Даны появилось еще два брата, Узиэль и Разиэль. Полотовы теперь приезжают редко, они вместе с Сонькиными родителями ушли в религию. Началось это давно, еще когда Шамса Кокбекаев стал Шимшоном и прошел гиюр. Гер, новообращенный в иудаизм, не имеет права вести нерелигиозный образ жизни, поэтому после некоторого сопротивления сломалась и Сонькина мама. Как это перекинулось на детей, не знаю, но живут они теперь в одном из еврейских поселений сектора Газа. Вадим, ныне Иегуда, работает в одной из финансовых компаний, ездит на работу в Тель — Авив. Соня (теперь Сара) сидит с детьми, а ее родители выращивают какой–то диковинный сорт авокадо, весь урожай которого уходит на экспорт. Иногда мы ездим к ним, как на дачу. Дом с усадьбой, мангал, казан на свежем воздухе, просторный гостевой домик. Люди там, на поселениях, совсем другие. Не знаю, в том ли дело, что они религиозные. Ортодоксы вот тоже религиозные, но они в большинстве своем змкнутые и равнодушные. А Вадька с Сонькой — «вязаные». Приветливые.

Мои родители успешно работают и интересно живут. Бабарива завела традицию собираться раз в месяц семьей. Вот раз в месяц, не считая праздников и непредвиденных обстоятельств, я и вижусь с родителями. У Бабаривы и Дедамони стараюсь бывать по пятницам, как обычно. Бонни теперь стал важной персоной и источником дохода. Онколог, который вылечил Булгаковеда, выбил грант на исследование собачьих способностей. Два раза в неделю Дедамоня берет такси и вместе с Бонни едет в клинику. Там Бонни в специально отведенной комнате принимает больных. За это Дедамоня, как участник проекта, получает зарплату.

Папа уговаривает маму поменять работу. У нее развился тромбофлебит, и папа боится ее долгого сидения в самолетах. Мама тоже стала бояться долгих перелетов. Но Алон Алон маму не отпускает. Мама доплачивает за билеты и ездит бизнес–классом.

Катерина мотается между Тель — Авивом и Миланом. С Борькой она разошлась, а вот с его родителями никак. Она при разводе доказала суду, что в бизнес вложены ее гонорары. Суд постановил, что бизнес принадлежит ей наполовину, как совместно нажитое имущество. Свадебный салон приносит хороший доход. Катерина поставляет фасоны платьев, чуть ли не похищая их из мастерских миланских кутюрье. Клиентура в салоне в основном «русская». Квартиру они с Борькой делить не стали. Катерина купила себе небольшие, но роскошные апартаменты в Рамат — Авиве. Я там еще ни разу не был.