Джон Квирк - Победители без лавров

Эллен ничего не поняла, но доктор Блэк понял.

— Ты это сделал Пит?

— Да. В Фрогсбергском суде.

— И зря!

— А почему зря, доктор Ковальский?

— Потому, что ты потом пожалеешь, как я. Главное, что мы оба предали свой народ. А ведь могли бы многое сделать, оставаясь полаками. Например, заставить здешних людей переменить мнение о поляках. В том-то и беда, что как раз лучшие представители малых народов слишком часто становятся отступниками.

— Что бы вы ни говорили, доктор Ковальский, меня это не трогает.

— Может, кто-нибудь все же объяснит, в чем дело? — вяло, сонно спросила Эллен.

— Пит переменил фамилию.

— На Бэттла? Зачем?

— А что плохого в этой фамилии?

— В Данковском тоже нет ничего плохого. Я согласна с доктором. Не следует стыдиться, что ты тот, кто есть.

— Кто есть! Послушала бы ты, как ты это сказала! А ведь лучше быть полаком, чем нищим ирландцем!

— Сейчас не время ссориться, — вмешался доктор Блэк.

— Я ведь не для себя старался, а для ребенка, — сказал Пит. — Думал, у нас будет мальчик. И когда он стал бы футболистом, эта фамилия ему больше бы подошла. И репортерам легче запомнить Бэттла.

— Бедный самоотверженный Пит Бэттл! — сказал доктор. — Вечно печется о других, а не о себе.

— Я вас, кажется, не спрашивал, доктор Ковальский.

█

Пит Бэттл с одинаковым хладнокровием переносил и насмешки своих товарищей-шахтеров и отцовский гнев. Теперь у него была цель и мнение других уже не имело значения. Он видел себя уже не Питом Данковским из Суит-Уотера, а Питом Бэттлом из Акрона, штат Огайо. Правда, не совсем еще из Акрона: туда он уедет, как только скопит триста долларов. Триста долларов.

Скопив двенадцать долларов, он поехал на пароме на другой берег Канавы, чтобы отпраздновать это событие в кабаке Билли Грина, который теперь уже открыто торговал спиртными напитками, несмотря на существовавший в Западной Виргинии сухой закон. После этого празднования из двенадцати долларов у него осталось всего три, так как он три раза угощал незнакомую компанию, которая сразу же признала его Питом Бэттлом.

Триста долларов — большие деньги. Как их накопить, если ты получаешь всего сто в месяц? Все же он решил попробовать. К октябрю 1917 года в сейфе Винсента Карстайрса хранилось сто двенадцать его долларов, и Пит впал в угрюмое отчаяние. Двенадцатого октября он поставил свое кайло и сказал Уэсли Кэлпепперу:

— А не смотаться ли нам к Билли Грину?

— Да нет, мне домой надо. Жена вот-вот родит.

— И моя тоже.

— Так как же мы можем поехать в Шони? Нам надо быть дома, хоть толку там от нас и чуть.

— Ну, ладно! А выпить у тебя есть?

— Две бутылки самогону. Могу уступить тебе одну за пятьдесят центов.

— Купонами?

Кэлпеппер пожал плечами.

— Можно и купонами. Это даже лучше. Наличные-то я спускаю, как матрос.

Когда они входили в дом Кэлпеппера, до них донесся крик Энн Кэлпеппер, готовой вот-вот разрешиться на руки матери. Уэсли бросился к двери спальни и спросил с тревогой:

— А где доктор Блэк?

Из-за двери послышался голос тещи:

— Уехал в Мэрдер-Крик. Там люди мрут от гриппа, как мухи.

— Кто у него там — родственники?

— Должно быть.

— Чем вам помочь, мамаша?

— Ничем. Главное, не мешайся. Теперь уже скоро. Таких легких родов у нее еще не было.

Энн криво улыбнулась.

— Спасибо, мама, что сказала, а то я не заметила.

— Там мрут, как мухи, а в Суит-Уотере родятся, как мухи, — сказала ее мать.

— А кто еще рожает?

— Эллен Данковская и Нора Фоли.

Уэсли повернулся и крикнул Питу:

— Беги-ка ты домой, Пит. У Эллен начались схватки.

— А где самогон?

— В кухонном шкафчике. Возьми сам. Мне некогда с тобой разговаривать. Жена вот-вот родит.

Пит разыскал бутылку, откупорил и отхлебнул большой глоток. Потом заткнул бутылку пробкой, вышел на улицу и медленно побрел к своему дому.

На крыльце сидел в качалке Казимир. Он сказал:

— У Эллен схватки, Питер.

— Вот как? — безучастно спросил Пит.

— Что это у тебя? Самогон?

Пит не ответил, но отец протянул руку, и он нехотя отдал ему бутылку. Он с тревогой следил, какими большими глотками пьет Казимир, и, не выдержав, потянулся к бутылке.

— А доктор Блэк уехал к больным, — сказал Казимир.

— Он всегда где-то шляется, когда нужен.

На крыльцо вышла передохнуть Стелла Данковская и мягко возразила:

— Время смерти легче предсказать, чем время родов. Доктор Блэк знает, когда в Мэрдере и в Сэттле умирают.