Якоб Беме - Аврора, или Утренняя заря в восхождении

духи тела полагают волю свою в волшебстве, то душевный дух,

порождаемый ими и господствующий в качестве звезд и стихий, в

сокровенном и глубочайшем средоточии, уже волшебник и превратился в

волшебство.

49. Животное же тело не может тотчас следовать за ним, но должно

быть зачаровано письменами, и заклинаниями, и некоторыми пригодными

на то орудиями, чтобы душевный дух сделал животное тело невидимым и

превратил его в образ, согласный с первоначальною волею неточных

духов.

50. Животная плоть не может, конечно, превратиться или водворить

себя в иное рождение; но она переводится в более тонкую и легкую

форму, подобную зверю, или дереву, или чему-либо иному, у которой

тело качествует в стихиях.

51. Звездные же духи могут облекаться в иной образ; но и то лишь

пока природное рождение допускает их пребывать над их полюсом

(Согласно толкованию Сен-Мартена, в их зените. Примеч. перев.): ибо

когда оно изменится в их обращении и проницании, так что иной

неточный дух получит первенство, то вот их искусство и повержено; и

Божеству их в первом неточном духе, в котором они начали свое

искусство, пришел конец.

52. Если оно хочет удержаться дальше, то должно быть создано заново,

сообразно правящему ныне неточному духу; или же диавол должен своим

душевным духом присутствовать в звездных духах тела и мгновенно

превратить его в иное, иначе искусству его здесь приходит конец. Ибо

природа не во всякий час позволяет колдовать с собою по желанию

духов; но все должно происходить сообразно духу, имеющему первенство

в ту пору.

53. Не тот же самый дух Божий, который имеет первенство в природе,

производит колдовство; но оно совершается в яростности салиттера,

зажженного господином Люцифером в его восстании и ставшего вечным

царством его.

54. Но когда прекращается могущество этого духа, то и зажженный

огонь не может больше служить колдуну. Ибо огонь гнева в природе не

есть в настоящее время собственный дом могущества диавола, так как в

средоточии огня скрыто пребывает любовь, и Люцифер со своими

ангелами лежит в плену во внешнем огне гнева до суда Божия, когда он

получит огонь гнева, отлученный от любви, в вечную баню себе и,

несомненно, намоет им голову своим колдунам.

55. Я пишу это здесь лишь в предостережение тебе, чтобы ты знал,

какое у волшебства основание: не то чтобы я хотел описать здесь

языческое волшебство, да я и не обучался ему; но душевный дух видит

колдовство тех, которых я в теле не понимаю.

56. Но так как оно совершенно противно любви и кротости рождения

Божия и любовь Божия противится тому, чтобы человеку без

настоятельной великой нужды причинен был вред, потому и определяет

дух колдунам и превратителям строя Божия в баню гнева природного на

вечное просыхание, -- там пусть оправдают они новое божество свое.

О ВОЗЖЖЕНИИ ОГНЯ ГНЕВА

57. Когда теперь царь Люцифер возжегся со всеми своими ангелами,

мгновенно взошел огонь гнева в теле, и погас благодатный свет в

душевном духе, и он стал яростным диавольским духом; все это

сообразно возжжению и воле неточных духов.

58. Но этот душевный дух был связан с Божеством в природе и не мог

качествовать совместно с ним как нечто единое: и вот он устремился

из диавольских тел в природу Божию, как убийца и вор, желающий все

умертвить, и разорить, и подчинить своей власти, и зажечь все семь

духов в природе; и не было тогда ничего, кроме терпкого, горького,

огненного, трескучего и жгучего терзания и бушевания.

59. Не должен ты думать, будто то была такая могучая победа диавола

над Божеством; нет, но он зажег гнев Божий, который без того вовеки

покоился бы сокрыто, и сделал из салиттера Божия смертный ров, ибо,

когда в солому бросают огонь, она горит. Но Бог от того не сделался

диаволом.

60. Огонь гнева Божия в природе не достигает самого сердечного ядра,

которое есть сын Божий, и еще того менее достигает в сокровенную

святыню духа; но лишь в рождение шести неточных духов, в то место,

где рождается седьмой.

61. Ибо в этом месте, или в этом рождении, господин Люцифер стал

тварью, и господство его не простиралось глубже: но если бы он

пребыл в любви, то его душевный дух достигал бы средоточия сердца

Божия, ибо любовь проницает все Божество.

62. Но когда его любовь погасла, душевный дух не мог больше

проникнуть в сердце Божие и попытка его была тщетной; но он