Якоб Беме - Аврора, или Утренняя заря в восхождении

ангелов.

34. Потому все они поступили так же, как он, и захотели все

восседать в верховном первенстве Божества и властно править со своим

господином во всей области над всей Божественной силою: у них во

всем была одна воля, и они не давали отнять ее у себя.

35. Ты спросишь теперь: разве всецелый Бог не знал до сотворения

ангелов, что так произойдет? Нет: ибо если бы Бог и знал это до

сотворения ангелов, то это была бы вечная предустановленная воля, а

не вражда против Бога; но тогда Бог изначально сотворил бы его

диаволом.

36. Однако Бог сотворил его царем света; но так как он не

повиновался и захотел быть выше всецелого Бога, то Бог низверг его с

его престола, и сотворил посреди нашего времени иного царя из того

же самого Божества, из которого был сотворен господин Люцифер

(разумей это правильно: из того салитте-ра, который был вне тела

царя Люцифера), и посадил его на царский престол Люцифера, и дал ему

силу и власть, которые были у Люцифера до его падения, и этот царь

зовется Иисусом Христом, и он есть сын Божий и человеческий, я

покажу и изложу это ясно на своем месте. ["Это объяснено во второй и

третьей книгах; Бог хорошо знал это по своему гневу, но не по любви,

по которой Бог зовется Богом; туда не проникает никакая ярость или

воображение; и никакого исследования адской твари нет в любви. Этот

вопрос надо разуметь так: когда я говорю, ссылаясь на Писание, что

Бог не знает зла или, что то же: Бог не хочет зла, то я разумею, что

в любви Его (которая одна есть единое благо и зовется Богом) не

явлено никакого проблеска зла. Иначе, если бы в ней явлено было зло,

любовь не была бы единою кротостью и смирением: но в произнесении

своего Слова, там, где коренится природа духовного мира, где

постигается ощутимость и где Бог называет себя гневным, ревнивым

Богом и огнем поядающим; там он точно от вечности знал, что если Он

когда-либо подвигнется здесь, внутри этого источника, то и этот

источник также станет тварным: но в нем Он зовется не Богом, а огнем

поядающим. Я разумею магически этот вопрос о том, как различаются

любовь и гнев Божий и каким образом ведение зла, как-то: диавола и

его падения, познается только одним его источником, откуда и падение

взяло свою причину. Так и родник и ведение царства радости находятся

в одной только любви Божией: ибо каждое знание производит подобное

себе. Ибо если бы я сказал, что любовь Божия желала зла и что в

любви и кротости Божией есть ложное знание, то я говорил бы

противное Писанию: ибо что ощутимым образом знает в себе любовь

Божия, того она и желает, и ничего более. И что ощутимым образом

знает в себе гнев Божий, то только он и знает, и ничего более.

Отсюда возникло в творении злое и доброе, и я увещаю читателя точно

понять весьма глубокий смысл наш и не заблуждаться здесь, но

прочесть наши другие писания, где это было подробно изъяснено".]

О ВЕЛИКИХ ГРЕХАХ И ПРОТИВЛЕНИИ,

А ТАКЖЕ О ВЕЧНОЙ ВРАЖДЕ ЦАРЯ ЛЮЦИФЕРА

СО ВСЕМ ЕГО ВОИНСТВОМ ПРОТИВ БОГА

37. Вот истинное зеркало для людей: на этот уголовный суд приглашает

дух всех людей, как пред зеркало, -- пусть они поглядятся в него и

узнают, что есть сокровенный грех.

38. Это оставалось сокрытым от начала мира и ни в одном человеческом

сердце не было явлено так всецело и полно, и я сам изумляюсь этому

высокому откровению гораздо больше, нежели, быть может, изумится

читатель.

39. Не для славы своей пишу я это, ибо слава моя в моей надежде

грядущего; я такой же бедный грешник, как все люди, и призван также

пред это зеркало; но я изумляюсь, что Бог хочет так всецело и полно

открыться в таком простом человеке и к тому же еще побуждает его

записать это; меж тем как нашлись бы гораздо лучшие писатели,

которые смогли бы гораздо совершеннее написать и изложить все,

нежели я, который есть лишь предмет насмешек и поругания мира.

40. Но я не могу и не хочу противиться Ему: ибо я не раз бывал в

великом труде против Него, полагая, что не Его побуждение и не Его

воля -- принять от меня такое служение, но я убеждаюсь, что трудом

своим против Него я только таскал камни для этого здания.

41. Но теперь я поднялся слишком высоко, и мне нельзя оглядываться,

чтобы не закружилась голова; и мне осталась до цели еще малая

лесенка, и все желание сердца моего подняться окончательно. Ибо,

когда я поднимаюсь, голова совсем не кружится; но когда оглядываюсь