Жан-Жак Брикер - Мужской род, единственное число

Жасант. И ты завоевал еще два балла при опросе общественного мнения.

Альбер. Ты знаешь об этом?! Ты просто чудо!

Жасант. На четыре процента выше, чем при первом опросе в этом году.

Альбер. Все выше и выше!

Жасант. Да, именно так.

Альбер. Ты продолжаешь так же серьезно относиться к своим занятиям, как и прежде?

Жасант. Похоже, что у меня исключительные способности. Я шагаю семимильными шагами.

Альбер. Меня это не удивляет. А как твой английский?

Жасант. Shakespeare's language has no secret for me.

Альбер. Браво! (Вручает ей конверт.) Кое-что для тебя.

Жасант (не берет конверт). Прощальный подарок? Нет!

Альбер. Кто говорит "прощай"?

Жасант. Ты пугаешь меня.

Альбер. Не беспокойся. Ничего не изменится в наших отношениях... пока ты сама этого не захочешь.

Жасант. Ну хорошо, мой малыш. (Берет конверт.) Я принимаю твой подарок. Он мне пригодится, потому что я только что одолжила бабки своему приятелю.

Альбер. Скажи мне, что ты думаешь о Матильде?

Жасант. Она не слишком пылкая... но у тебя есть я...

Альбер. Ты будешь утешением для воина.

Жасант. Да, кстати, говоря о воинах, не забудь, что один из них ждет тебя.

Альбер. Это правда. Впускай американскую армию.

Жасант (отдавая честь). Слушаюсь!

Она выходит. Альбер берет со стола папку с документами.

Жасант вводит в комнату полковника Фрэнка Хордера. Это дружелюбно настроенный, учтивый человек приятной наружности, говорящий без акцента.

Фрэнк. Полковник Фрэнк Хардер, делегат ООН в постоянной комиссии ЮНЕСКО по правам человека.

Альбер. Альбер Ламар, депутат, делегат той же комиссии. Садитесь, полковник.

Фрэнк. Благодарю вас за то, что вы любезно согласились встретиться со мной конфиденциально.

Альбер. Это совершенно естественно. Вы будете работать над новой "Хартией по правам человека"?

Фрэнк. Да. Правительство дало мне соответствующие инструкции по этому вопросу. Мне бы хотелось знать, получим ли мы поддержку Франции на предварительном голосовании.

Альбер. Это, вероятно, касается предложения исключить из участия в конференции представителей африканского населения, до сих пор подвергающего эксплуатации?

Фрэнк. Месье, иметь дело с вами - одно удовольствие.

Альбер. Ну, хорошо. Разрешите мне уверить вас, что вы можете рассчитывать на нашу поддержку.

Фрэнк. Видите, как личные встречи экономят время? При использовании официальных каналов на достижение подобного взаимопонимания ушла бы целая неделя.

Альбер. Но речь идет только о кулуарной договоренности, а сейчас давайте обсудим детали.

Фрэнк. Какой вы предусмотрительны человек: уже подготовили документацию.

Альбер. Это все, что я смог пока сделать.

Фрэнк. Вы очень скромны. Многие из ваших коллег частенько, я бы даже сказал, слишком часто, поручают подготовку важных материалов своим секретарям. "Своевременное изложение существа вопросов ясно указывает на то, что они направляются волей под руководством разума".

Пауза.

Это цитата.

Альбер (удивленно). Я знаю. Уверен, что уже когда-то слышал ее. Но когда? Она мне что-то напоминает, но что? Это - довольно своеобразно выраженная мысль, и ее нелегко запомнить.

Фрэнк. Только обладая отличной памятью.

Альбер. Вы удивляете меня, полковник. Вы говорите совсем без акцента.

Фрэнк. Ничего удивительного Я вырос во Франции и провел здесь большую часть своей юности.

Альбер. Тогда понятно.

Фрэнк. У вас очень уютная квартира. Мое назначение вынуждает меня задержаться в Париже на довольно долгий срок, поэтому мне следует заняться поисками подходящего жилья. Сейчас я остановился в отеле. Вы давно здесь живете?

Альбер (захваченный врасплох). Примерно двадцать пять лет, со дня своей свадьбы.

Фрэнк. (смотрит на фотографию) Ваша жена?

Альбер. Да.

Фрэнк. Побережье Довиль, не так ли?

Альбер (смотрит на фотографию). Как вы определили? Это типичный для Франции пейзаж, причем фотография довольно плохая.

Фрэнк. Да, не очень четкая.

Альбер. Слишком большая выдержка. К тому, же моя жена не любила, когда ее снимали.

Фрэнк. Вы разведены?

Альбер. Вдовец.

Фрэнк. Простите.

Альбер. Послушайте, полковник, я, конечно, очень польщен вашим внезапным интересом к моей персоне, но...

Фрэнк. Прошу вас, простите меня. Я неисправим. Мы, американцы, одержимы желанием знать как можно больше о тех, с кем работаем. Но здесь люди более скрытные. Говорят, что французам всегда есть что скрывать.

Альбер (смеется). Клянусь, мне нечего скрывать.