Григорий Арутюнян - Авое, Тифлис

— Тифлис конца 20-х прошлого века. Эриванская площадь. В одном из двориков на улице Пушкинской уже несколько лет жил, с семьей, Арсен Вартанович Аваков. Дали ему это жилье после установления Советской власти в Грузии. Он тоже, особенно в начале, был увлечен идеями большевиков и внес свою, посильную лепту в их борьбу — выполнял партийные задания в Персии, Шерабхане под руководством Тенгиза Жгенти и Александра Бебуришвили. В 1919 году был арестован вместе с Филиппом Махарадзе, очень известным грузинским большевиком. Он же, Филипп Махарадзе, вместе с видными деятелями партии А. Бежановым, Л.Думбадзе, С.Джугели и Атасяном, рекомендовали и дали характеристику Арсену Авакову для вступления в партию. Немаловажную роль в выборе Арсена Авакова сыграло знакомство с Анастасом Микояном — в дальнейшем одного из ярких, незаурядных деятелей не только Советской, но и мировой политики. Ведь в Тифлисе, куда Арсен приехал после окончания службы в армии, его совершенно незнакомого солдата приютила семья Лазаря и Вергине Туманян. Жили они тогда в одном из самых заброшенных кварталов города Хеви Сурбкарапетском овраге.

Уних было четверо детей — три дочери — Ашхен, Маник и Айкуш и сын Гайк (Гай) — будущий боевой генерал-лейтенант. Вергине Туманян, прекрасная, умная женщина, сочувствующая большевикам, приходилась тетей Анастасу Микояну. Анастас и его младший брат Артем часто гостили у тети Вергуш и дяди Габо (так называли близкие Лазаря Туманяна). В этот период и познакомился Арсен с братьями Микоян. Одна из дочерей Туманянов — Ашхен, стала вскоре женой Анастаса Микояна, несмотря на близкое родство между ними. Она родила и воспитала пятерых сыновей, ставших достойными гражданами страны, и прожили они, в любви и согласии, долгую, интересную и не простую жизнь. Позже, Арсен женился на двоюродной сестре Ашхен — Анне Мануковой. У них родились две девочки. Симпатии Арсена к Советской власти сказались и в выборе имен дочерей. Младшей он дал имя — Совет — и называл ее только так. Все остальные звали ее Седа или Теда. Старшую дочь, он назвал Зарик, ассоциируя с революционной зарей, восходящей на Востоке.

— После установления Советской власти в Грузии Арсен Аваков постепенно переходит к мирной жизни и овладевает ремеслом портного. Лазарь Туманян еще в 1918 году приобретает для Арсена, которого очень любит, швейную машину "Зингер", за 465 рублей. Это были тогда большие деньги, но Лазарь очень хотел помочь мальчику-сироте. Сам он был приказчиком и мечтал открыть свое дело. Но это ему так и не удалось. Он был чересчур честен применительно к законам бизнеса. Арсен успешно сдает экзамены по классу европейских портных. Цех портных в то время делился на специалистов по европейскому, азиатскому и грузинскому национальному костюму. В 1920 году аттестационная комиссия амкарства портных Тифлиса, во главе ремесленной главы города и старшины цеха портных — устабашем Акопджановым, выдают ему "Аттестат мастера по классу европейских портных с правом открыть свою мастерскую". Что он вскоре и осуществляет. Но просуществовала мастерская недолго. С завершением бурного периода — нэпа, она закрывается. Арсен решает работать на дому. Но заказов было очень мало. Чтоб прокормить семью, днем работает в аптеке, арендуемой В. И. Беньямовичем. Посильно помогает другу, опытному фармацевту Сетраку Маляну. Аптека эта так и называлась, как и улица, на которой она находилась — "Пушкинская аптека". Она принадлежала наследнику магистра фармацевтики Н. Е. Ионнисиану. Здесь не только готовились и продавались лекарства, но и делались анализы мочи, мокроты, женского молока и т. д. Вскоре и аптека эта закрывается и он работает в другой аптеке, в Сололаках. А по вечерам шьет.

— Однажды вечером, когда Арсен возвратился домой, Анна протянула ему почтовый конверт. — "Это от твоего дяди, Аповин Хечо",— тихо произнесла она. Арсен распечатал конверт и стал читать письмо вслух. Закончив, медленно поднял глаза на Анну.— "Арсен джан, прямо сейчас напиши ответ.

Пусть мальчика привезут как можно скорей!", сказала она, еле сдерживая слезы.

— Анна взбивала подушки на подоконнике окна комнаты, выходящей на Соломоновскую улицу [3] Соломоновская улица — позже улица Желябова (прим, автора). . За этим занятием, из окна, увидела двух солдат и растерянного подростка с узелочком в руках, озирающихся по сторонам.