Григорий Арутюнян - Авое, Тифлис

— С Нелькой же я разошелся до того, что осмелился затащить ее на заднюю парту Весь класс с интересом следил за нами, а я сидел как чурбан и ничем не мог ее развлечь. Она кокетливо строила мне глазки, шуршала капроновыми чулками, пиная меня при этом своей мягкой коленкой. Ее полуоткрытые бедра, коленки, были так близки и соблазнительны, что и терял дар речи. Я проклинал себя за эту затею и молил бога, чтоб только не вызвали меня отвечать урок к доске. Но в то же время в голове сверлила назойливая мысль — положить руку на это чудо-Коленко, как это делали в фильмах или на скамеечках в Александровском саду. Но я старался отогнать эту дикую мысль — ведь, как мне казалось, этим я оскорблю и очень обижу Нельку. Она страшно обидится. И я сдержал свои порывы. На следующий день, набив сумку своими летними фотографиями и марками, приготовив несколько забавных историй, остроумных фраз и реплик из последних фильмов, я вновь устроился с Нелькой на задней парте. И все пять уроков был, как мне казалось, на высоте. Ребята одобрительно мне кивали. Нелька улыбалась. А я думал: — Хорошо, что вчера не поддался соблазну. Но, когда через пару дней, на экскурсии в Ботаническом саду, случайно, увидел, как она целуется в кустах с Нугзаром, и как он ее при этом ощупывает, то понял, что непростительно ошибся. Я презирал себя за трусость, но момент был упущен. Нелька, в последнее время, как-будто, стала меня избегать, хоть и периодически давала понять, что я ей все так же нравлюсь.

— На "бирже" встретились Артем Энгоян, Сергей Ванецян и я. Герцен Алелов, так звали нашего четвертого друга, не пришел. Мы учились в одном классе и были неразлучны.

Робик продолжал, естественно, оставаться моим другом, но он учился в другой школе, и у них была своя "биржа", а дворовая жизнь отошла для нас на второй план. Робик говорил, что мы из нее выросли. Артем был заводилой в нашей четверке. Он до самозабвения занимался штангой. Стал даже рекордсменом среди юношей в республике. Своим энтузиазмом к штанге он заразил и Сергея с Герценом. Меня же больше привлекали игровые виды спорта, а фон из трех штангистов гарантировал мне защиту от многочисленных уличных забияк. Футбольный турнир был затеей Артема. Артем считал, что у него слабоваты мышцы ног, а футбол для этого весьма полезен. Вот он и предложил школьный турнир по футболу.

— Пройдясь немного по проспекту Руставели, мы свернули в свои любимые узкие улочки-лабиринты. Здесь нам все было знакомо и досконально изучено. Мы знали все подъезды, тайные проходы, проходные дворики, тупики и переулки. Наш мир уже сместился из маленьких двориков, для которых мы, вероятно, действительно выросли, в эти причудливые улочки старого города. Их трудно представить по описаниям и рассказам. По ним надо пройтись, пройтись медленно, не спеша, вдыхая запах и аромат липы, сирени, свежего пури и кислого вина из винных подвальчиков, вбирая в себя неповторимый гортанный говор его горожан, где и в простом диалоге слышна мелодия. Правда, тогда все это казалось нам само собой разумеющимся, а не божьей благодатью.

— Уже начинало смеркаться, когда мы подошли к школе. Там, в ее дворе, мы обычно заканчивали свои вечерние прогулки и обсуждение. К нам присоединились и остальные ребята нашего класса — Леша Китайник, Сулико Даниелов, Коки Николаишвили, Эдик Тарахчян, Жора Теймуразов, Сурик Галуетов, Алик Мулкиджанян, Норик Арабаджян и Боря Асланов. Это был костяк нашей футбольной команды.

—Вот и она, наша школа. Кирпичное здание, в готическом стиле, было прекрасно. Когда я слышу сейчас слово — "школа", то сразу вспоминаю, с гордостью, это здание. Я горжусь, хоть в этом и нет моей заслуги, что учился именно в этой школе за номером 66, не менее известной в городе, чем находящаяся выше, в ста метрах по той же улице Энгельса, носящей раньше имя князя Бебутова, знаменитая 43-ая школа, построенная богачом-меценатом Манташевым.

Наша школа имела более чем вековую историю. Она была открыта в 1865 году, как первая на Кавказе женская гимназия и являлась таковой долгие годы, став уже гораздо позднее, в советское время, общеобразовательной русской школой с совместным обучением обеих полов. Кстати, на улице Энгельса, был раньше и знаменитый туманяновский "Вернатун" — где встречались армянские, и не только армянские, писатели, поэты, художники. В одном из домов на этой улочке, жили и семьи братьев Орбели и Виктора Амбарцумяна — всемирно известных академиков. На этой же тихой улочке находился дедовский дом известного голливудского режиссера Рубена Мамуляна, и Артема Гюльбекяна — представителя знаменитого рода, успешно ведущего дела фирмы "Галуст Гюльбекян" в Закавказье.