Чарлз Буковски - Почтовое отделение

Какого черта ты так долго? проворчал он. Я прошел к сортировочному ящику и швырнул на него свою мокрую сумку с раскисшими остатками почты. Затем вытащил ключ и бросил рядом. За ключ нужно было расписываться, как при получении, так и при сдаче. Но я не собирался задерживаться здесь больше ни секунды. Вошел дежурный. Я повернулся к нему:

Слушай, щенок, если ты сейчас протявкаешь хоть слово, клянусь Богом, я тебя убью! Парень ошалело молчал. Это был нокаут! Все следующее утро я ждал, когда же Джонстон повернется в мою сторону и выскажется. Но он вел себя так, будто ничего не произошло. Погода прояснилась, и все штатные почтальоны выздоровели. Джонстон отправил трех внештатников в однодневный отпуск без содержания. Среди отверженных был и я. Тогда мне показалось, что я почти люблю его. Весь выходной я провел возле тепленькой попки моей Бетти.

II Но вот снова зарядил дождь. И Стон бросил меня на так называемый Воскресный Сбор. Если у вас вдруг возникли ассоциации с утренней мессой в церкви, перекреститесь и забудьте. Воскресный Сбор начинался с Западного гаража: там нужно было получить грузовик и график движения, где было указано, на какой улице и в какое время вы должны находиться, из каких ящиков и в какой последовательности забирать почту. Например, записано: 14.32 Эйвелон бич, ЛЗ П2 (что означает: три квартала налево и два направо) - .35. И оставалось только удивляться, как это возможно выпотрошить первый ящик на Эйвелон бич, затем проскочить пять кварталов и проделать ту же операцию со следующим ящиком, и все это за три минуты. Иногда этого времени не хватало, чтобы опорожнить один ящик, забитый воскресной почтой! Да и адреса в графиках часто указывались неточно. Аллеи обозначались как улицы, а улицы как бульвары. В общем, вы никогда и ни в чем не были уверены. В тот день моросил нескончаемый дождь. Территория, которую я объезжал, была мне не знакома. Освещение в кабине не работало, приходилось довольствоваться светом от приборной панели. Вода на улицах все прибывала, и я уже пару раз затонул по самые щиколотки. И вдруг приборная панель погасла. Теперь я уже ни черта не мог разобрать в графике и не имел понятия, куда двигаться. Без этого графика я был похож на человека, брошенного в пустыне. Но удача не совсем отвернулась от меня, пока. Я обнаружил у себя две коробки спичек и теперь, забрав почту из очередного ящика, зажигал спичку и, запомнив маршрут, отправлялся к следующему. Похоже, на этот раз мне удалось перехитрить Несчастье, которое беспрестанно насылал Джон-стон, неотступно следящий за мной с Небес. Я остановился на углу, выпрыгнул из грузовика, разгрузил ящик, а когда вернулся назад, то обнаружил, что график пропал. Эй, Ты, на небесах, имей милосердие! Я терпел бедствие в кромешной темноте под нескончаемым дождем. Неужели я действительно кретин? Может, я сам виноват в том, что со мной происходит? Возможно, это и так, но все же я был счастлив, что, по крайней мере, еще жив. График был прикреплен к приборной панели. Похоже, его сорвало на последнем повороте, который я заложил слишком круто. Закатав штанины до самых колен, я вылез из грузовика и стал пробираться в поднявшемся уже выше щиколоток потоке воды. Темнотища. Я почти ничего не видел! Но я шел вперед, изводя спичку за спичкой напрасно, все напрасно. Наверное, его смыло потоком. Так я добрался до злополучного поворота и пошел дальше по течению. Вдруг впереди замаячил какой-то плывущий предмет. Я зажег спичку это был ОН! Мой график! Я готов был целовать его. Вернувшись к грузовику, я раскатал штанины и крепко-накрепко привязал пропажу к приборной панели. Я потерял много времени в поисках, но с графиком, по крайней мере, я мог ориентироваться в этой черной Неизвестности, обступившей меня со всех сторон. Мне уже не придется ломиться в первую попавшуюся дверь и умолять указать путь до гаража, а в ответ слышать недовольное рычание из теплой прихожей: " Так, так, значит, вы - служащий почты, да? И вы не знаете дорогу до собственного гаража?" Я продолжал двигаться вперед, зажигая спички, ныряя в водоворот и извлекая почту из ящиков. Я вымотался, промок, меня мучило похмелье, но это было мое привычное состояние. Я продолжал пробираться сквозь вечную усталость, подобно потоку воды, прокладывающему себе путь среди

уличного хлама. Я специально думал о горячей ванне, прелестных ножках Бетти и еще о всякой всячине: я видел себя в удобном кресле, с выпивкой в руке, и ко мне подходит пес, чтобы я почесал его за ухом. Ох, как я был еще далек от всего этого! Пункты остановок на графике выглядели бесконечными, а когда я добрался до последнего и готов был уже отшвырнуть график с криком: "Шабаш!" на обратной стороне обнаружилось продолжение. С помощью последней спички я добрался до финальной остановки, затем доставил собранную почту на указанную станцию и выехал по направлению к Западному гаражу. Он находился на другом конце города. Местность в том районе была довольно равнинная. Дренажная система не справлялась с водой даже при незначительном дожде, а во время ливня там начинался, что называется, "потоп". Точное определение. По мере приближения к гаражу уровень воды на улицах становился все выше и выше. Я отмечал на своем пути все больше и больше брошенных и совершенно затопленных автомобилей. Скверный знак. Но я жаждал поскорее плюхнуться в свое кресло со стаканчиком виски в руках и уже больше не отрывать взгляда от попки моей Бетти, так мило вертящейся по всей комнате. Остановившись у светофора, я встретил Тома Мото, еще одного внештатника Великого Джонстона. Как собираешься добираться? спросил Том. - Кратчайшее расстояние между двумя точками, есть прямая линия! Так меня учили в школе, ответил я.