Джим Кокорис - Богатая жизнь

— Сегодня было три телефонных звонка, — тихо сказал он. — Один от твоей учительницы, один от школьной медсестры Формен и еще один от миссис Плэнк. Все они спрашивали, где ты и твой брат. Не надо было просить дядю брать вас завтракать с ним. Из-за вас волновалось столько людей. — Затем добавил, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне: — Этого следовало ожидать.

Когда мы садились в «Бьюик», к нам подбежала молодая женщина. На папином лице появилось испуганное выражение, и он быстро сказал мне:

— Садись быстро в машину и закрой дверь на замок.

Женщина улыбнулась нам. У нее были светлые волосы и крохотные очочки с круглыми стеклами.

— Мистер Папас? Я Лесли Боллер из журнала «Пипл». Я всю неделю пытаюсь вас поймать.

При упоминании о журнале из папы как будто выпустили воздух; плечи у него обвисли и округлились, придавленные горбом недоброго предчувствия.

— В последнее время было столько звонков, — ответил он. — Я не…

— Понимаю, — сказала она. Потом взглянула на меня, сидящего на заднем сиденье. — Это, должно быть, ваш сын Тедди?

— Хм, да, — папа, напрягая шею, скованным движением повернул ко мне голову.

— Можно задать вам несколько вопросов о том, как вы выиграли в лотерею. Нам бы хотелось написать о вас и вашей семье. Наши читатели очень интересуются.

— Ваши читатели? — переспросил папа. — Знаете, мне очень жаль, но сейчас не самое подходящее время.

— Поэтому-то мы и звонили вам. Мы надеялись, что вы сможете назначить удобное для вас время. Это не займет больше часа.

Папа прочистил горло и еще раз посмотрел на меня через плечо. Мимо проехала машина, потом другая.

— Ну… Не думаю, что смогу сообщить по этому поводу что-нибудь интересное.

— О, мистер Папас! Вы же живете в осуществившейся мечте каждого американца! — сказала она. — Мы хотим узнать побольше о вашей семье, жене, о том, что вы чувствуете, выиграв такие деньги, почему так долго не приходили за выигрышем. Из этого получится замечательная статья.

— Мама всегда читала ваш журнал, — вдруг сказал я.

Репортерша взглянула на меня и улыбнулась.

— Правда? Нет, правда?

— И ей всегда хотелось попасть в него, — добавил я. Папа с недоверием посмотрел на меня. — Ей хотелось быть знаменитой.

Репортерша вынула блокнот и принялась быстро писать.

— Ладно, — прервал меня папа. — Не хотите поехать за нами к нам домой? Там мы сможем поговорить. Пожалуй, так будет лучше всего, вы согласны?

— Прекрасно, — согласилась репортерша и пошла к машине. Папа быстро вскочил в «Бьюик» и резко отъехал от обочины. — Посмотри, плотно ли затянут ремень безопасности, — спросил он. За всю свою жизнь я никогда не видел, чтобы папа делал что-то быстро. Этот внезапный выброс энергии и скорость испугали и взбудоражили меня. Я застегнул пряжку ремня.

Пока мы ехали, папа молчал. Он обеими руками вцепился в рулевое колесо и почти касался лицом лобового стекла, сузив глаза до такой степени, что я боялся, как бы они не лопнули от такого сильного давления на них. Дома мы были через несколько секунд.

— Будь добр, иди в дом и займись уроками, — сказал он мне.

— Нам сегодня ничего не задали. И скоро придет Чарли.

— Тедди, прошу тебя. Тетя Бесс уже наверняка приготовила что-нибудь перекусить. Мне надо поставить машину в гараж.

Тут к нашему дому с ревом подкатила машина репортерши.

— Побежали! — сказал мне папа.

— Мистер Папас! Подождите, пожалуйста, — закричала репортерша.

— Давай я с ней разберусь, — предложил дядя Фрэнк, как только мы оказались внутри дома. — Я знаю, как обращаться с людьми подобного сорта. Чертовы паразиты. Пошлю ее куда подальше.

Я стоял рядом с папой и сквозь щель между занавесками в гостиной подглядывал за тем, как дядя Фрэнк размахивал перед репортершей руками и выставлял вперед свой подбородок. Репортерша вовсе не собиралась уходить (на что я надеялся), а, казалось, с удовольствием слушала, как ее посылают куда подальше. Она то и дело откидывала волосы, падавшие ей на глаза, широко улыбалась и что-то записывала в блокнот. Дядя Фрэнк тоже, казалось, наслаждался всем происходящим. Стоило репортерше рассмеяться, как он сразу же тыкал пальцем в ее сторону и, как дрозд, склонял голову набок. Раз он дошел даже до того, что пошаркал ногами, как будто затанцевал.

— Что такое «паразиты»? — спросил я папу. Было ясно, что я неправильно понял намерения дяди Фрэнка. Ведь если судить по лицам дяди и репортерши, то еще чуть-чуть, и они станут целоваться.