Джим Кокорис - Богатая жизнь

— Ребята, вы видели хоть один мой фильм?

— Папа не разрешает нам их смотреть. Мы видели по кабельному начало фильма, об акулах-людоедах, тех, которые нападают на людей на пляже.

— «Кровавый океан», — подхватил дядя Фрэнк. — Это были не акулы, а дельфины. В этом весь трюк. Дельфины-злодеи. Они меня вымотали. Они ведь не такие умные, как считают. Далеко не все из них как Флиппер.

— Папа заставил нас выключить телевизор.

— Значит, ни одного моего фильма вы не видели. Вообще ни одного? Их ведь все время крутят по кабельному. Даже «Убийства французской горничной» не видели? В нем не так уж много насилия. Секса, может быть, многовато, но не насилия. И «Микробов» не видели? На него было несколько положительных рецензий. По-моему, это мой лучший фильм.

— Папа не разрешает нам долго смотреть телевизор, — сказал я. — Если только Си-би-эс.

Вначале взгляд дяди Фрэнка выразил недоумение, потом недоверие и, наконец, озабоченность. Он с шумом опустил чашку на стол, пролив немного кофе.

— Что? Не разрешает смотреть телевизор? Детей нельзя лишать телевизора. — Он опять взял чашку. — По крайней мере, в Америке. — Потом спросил: — Что вы смотрите по Си-би-эс?

— Программы о природе, по истории. На прошлой неделе смотрели передачу о строительстве моста Макино.

Дядя Фрэнк молча переваривал мое сообщение.

— Мост Макино, — наконец произнес он. — На телевидении бывают такие передачи?

Я кивнул.

— Странно, что такие хиты они не приберегли для месяцев, когда определяются рейтинги передач. — Он покачал головой. — Мост Макино, надо же!

— Иногда папа смотрит новости, — добавил я.

— Мне нравятся вампиры, — вдруг сказал Томми. Губы у него были красные от «Кул-Эйд».

Это замечание сбило дядю Фрэнка.

— Что? О! Да, и мне тоже, особенно, когда они приносят деньги. Чего в последнее время они не делают. — Он проглотил еще немного кофе. — Знаете, вы первые дети, с которыми я говорю за последние, наверное, тридцать лет. До меня только что дошло, что в Лос-Анджелесе они не показывают своих детей. Наверное, потому что съедают их.

— Вы знали маму? — спросил Ковырялка.

Его вопрос удивил дядю Фрэнка. Когда он отвечал, голос звучал мягче, говорил он медленнее.

— Конечно, знал. Ваша мама была очень красивой женщиной. А знаешь, — он повернулся ко мне, — ты очень на нее похож. Печально, что она умерла, очень печально. — Пока Ковырялка приканчивал свой «Куд-Эйд», он отхлебнул кофе и вытер рот маленькой бумажной салфеткой. Потом дядя Фрэнк нагнулся над столом: — Я хочу спросить вас кое о чем. Только это должно остаться между нами. Ваш папа, как он?

— Он в порядке.

Дядя Фрэнк кивнул и поскреб подбородок.

— Это слишком общий ответ, Тедди. «В порядке» в смысле, ну, просто в порядке, или в смысле отлично, лучше не бывает? Надо сузить диапазон, конкретизировать.

Я перевел глаза на окно и стал смотреть на толпу, собравшуюся у светофора. Горел красный свет. В такси водитель зевнул и опустил окно.

— Просто в порядке.

— Вот этого я и боялся. Послушайте, — дядя Фрэнк еще больше наклонился вперед, его голова оказалась всего в нескольких дюймах от моей, — нам, ребята, надо сделать все возможное, чтобы ему стало лучше. Надо приглядывать за ним. Я вижу, как ему одиноко. А одинокие люди могут совершать странные поступки. Мне хотелось бы, чтобы вы мне сообщали, что он задумал, что делает, с кем разговаривает. Ваш папа очень доверчив, особенно, если это касается женщин. Поэтому нам надо приглядывать за ним. Обоими глазами. Можете вы это сделать для меня? Ради него?

Большая голова дяди Фрэнка была так близко от моего лица, что я видел два волоска, растущих у него из носа.

— Можем, — сказал я, потому что знал, что именно это он и хочет услышать.

Он откинулся на спинку диванчика и вздохнул:

— Браво, мальчики. Я знал, что могу на вас рассчитывать. Мы, Папасы, должны держаться вместе. — Он сжал пальцы в кулак и ткнул им в воздух. — Не доверяйте никому. Нельзя доверять словам.

— Никому! — сказал Томми. Он тоже сжал кулак и ткнул им в воздух.

Дядя Фрэнк вернулся к овсянке, а я вычерпывал остатки растаявшего бананового сплита. Несмотря на то, что мне нравилось быть с дядей Фрэнком, я чувствовал раскаяние за то, что пропустил занятия. Хотя обычно мне было неинтересно в школе, я все же чувствовал себя обязанным перед мисс Грейс и не хотел ее разочаровывать, ведь тогда уменьшались мои шансы на то, что она влюбится в меня и выйдет за меня замуж.