Роза Малхолланд - Джанетта [litres с оптимизированной обложкой]

Когда мы осмотрели все комнаты, Пирс хотел уходить, но мы его остановили.

– Подожди, Пирс, папа еще не кончил обедать. Ты ведь помнишь, что он собирался с тобой поговорить? Хочешь, пойдем в столовую все вместе? Он ожидает нас.

– Я готов идти с вами куда угодно! – объявил он.

Отца, по-видимому, очень обрадовало, что Пирс постарался выглядеть джентльменом. Он ласково поздоровался с ним и, когда мы сели за стол, спросил:

– Ну, а как насчет войны, Пирс?

– Я забыл о войне. Вот они заставили меня о ней забыть, – прибавил он, указывая на нас.

Отец улыбнулся и продолжил.

– Я говорил со Стаунтоном. Он рассказал мне, что уже писал сэру Руперту и готов написать снова.

– Мне он этого не говорил! – воскликнул Пирс.

– Вот видишь, спокойный и хладнокровный разговор бывает лучше всяких угроз войны.

– Разумеется. В особенности, если говорит какой-нибудь уважаемый джентльмен, а не такой оборванец, как я… Но как вы думаете, есть хоть небольшая надежда, что сэр Руперт пожалеет людей в Гленмалорке?

– Не знаю, может быть. Во всяком случае, мы должны теперь действовать с осторожностью и подождать результатов письма. О войне надо позабыть, не так ли, Пирс?

В эту минуту Пирс готов был позабыть о ней. Он снова сделался веселым, беззаботным мальчиком. Мы гуляли по саду, бегали, резвились, и Пирс не отставал от нас.

С этого дня наша дружба укрепилась, и Пирс стал часто приходить к нам в гости. Отец занимался с ним латинским языком, потом мы вместе гуляли в саду, и было так радостно видеть его веселым и счастливым.

Стаунтон уведомил отца, что сэр Руперт согласился дать своим фермерам отсрочку, и все успокоились. На прогулках мы с Пирсом строили разные планы, как улучшить положение жителей Гленмалорка и сделать их более счастливыми.

Отец позволил нам взять Пастину в дом, на подмогу Хоноре, которая обещала сделать из девочки прекрасную горничную, научить ее шить, гладить и вообще вести хозяйство. Иногда к нам приходили в гости маленькая Нонни и ее сестра Бриджет, и мы угощали их.

Отец не только не запрещал, но даже поощрял нас почаще ходить в деревню. Сперва ирландцы не доверяли нашей дружбе, но затем у нас установились такие же добрые отношения, какие давно существовали между ними и Пирсом.

С разрешения отца мы пригласили погостить к нам Рут и Хильду Варрингтон, которые ни разу в жизни не выезжали из Лондона, не считая коротких визитов к миссис Девоншир. Разумеется, девочки были в восторге от нашего приглашения и радовались предстоящему путешествию по морю и по горам.

Мы не сказали Пирсу, когда они приедут, опасаясь, что он оробеет перед лондонскими барышнями и перестанет к нам ходить. И вот однажды, по обыкновению придя на чай, он не застал ни меня, ни Маргарет, зато увидел Хильду и Рут, хлопотавших за чайным столом. Позже Пирс признался, что прямо остолбенел в дверях и хотел было бежать как можно скорее в Гленмалорк. Хорошо, что мы вовремя подошли и перехватили его! Очень скоро он подружился с нашими гостьями, и мы впятером прекрасно проводили время.

Однажды Хильде пришла в голову великолепная идея:

– Как вы думаете, не устроить ли нам пикник для детей Гленмалорка?

– И в самом деле! – воскликнули мы.

Эта мысль полностью захватила наше воображение, и мы немедленно приступили к приготовлениям. Приближалась осень, и надо было пользоваться последними погожими днями.

В назначенный день мы отправились в Гленмалорк в экипаже вместе с Хонорой, а за нами ехала повозка со всякой провизией и палаткой. Выбрав место, откуда открывался чудный вид на долину, мы разбили палатку, потом развели костер и подвесили над ним котелок с водой, точь-в-точь как в цыганском таборе. Вскоре пришли и наши гости, босоногие мальчики и девочки всех возрастов. Смех и веселье раздавались в долине, и пир вышел на славу. Нам доставляло величайшее наслаждение угощать ребятишек, но всякой снеди оказалось так много, что хватило на угощение и для взрослых. Сначала эти люди как будто стыдились принять приглашение и не хотели идти на наш зов, но Пирс уговорил их. И тогда старики и молодые, отцы и матери застенчиво заняли места около своих ребят, чьи личики уже раскраснелись от удовольствия. Мы хозяйничали, и Пирс помогал нам угощать старших чаем и всякими вкусными яствами. Когда наши гости насытились, мужчины отошли в сторону и, усевшись на скале, закурили трубки, а потом затянули свои любимые песни. Когда же они завели плясовую, дети бросились танцевать, а вскоре к ним присоединились и взрослые. Началось такое веселье, какого, вероятно, давно здесь не бывало, и, казалось, все на время забыли о грозящем изгнании. И тут я серьезно подумала о том, как хорошо быть богатой, раз это дает возможность доставлять людям радость, делать их счастливыми хотя бы на время. Я припомнила наши с Пирсом планы об устройстве судьбы обитателей Гленмалорка, для осуществления которых нужно много денег. Я радовалась мысли, что у меня будут эти деньги, когда я стану совершеннолетней и получу право распоряжаться ими.