Роза Малхолланд - Джанетта [litres с оптимизированной обложкой]

Тут нам объявили, что отец уже пообедал и ждет нас к десерту. Мы, как это принято во всех богатых английских семьях, уже пообедали раньше в детской.

Отец сообщил нам, что с завтрашнего дня начнет с нами заниматься, и мы были этому очень рады.

Наша новая жизнь была чудесна. Мы вставали в шесть часов, пили молоко и шли гулять с Хонорой, а она показывала нам все прелестные уголки в окрестностях. В восемь часов мы завтракали с отцом и затем шли в класс, где он занимался с нами до часу.

Нельзя сказать, чтобы мы с Маргарет были особенно старательными ученицами, но отец сумел все-таки разбудить нашу любознательность. Притом же мы обе не хотели огорчать его своим невниманием и леностью и поэтому усердно учили даже такие предметы, которые казались нам очень неинтересными. Мне было особенно трудно, пришлось прежде всего хорошенько изучить английский язык, который до сих пор я знала все-таки плохо. После нашего обеда, который совпадал с отцовским завтраком, мы снова гуляли и слушали бесконечные рассказы Хоноры, пока отец не присылал за нами к десерту.

За таким времяпрепровождением мы нисколько не скучали, хотя, кроме Хоноры, у нас не было никакого другого общества. Но Хонора отлично умела заинтересовать нас своими рассказами. Больше всего она рассказывала о Гленнамурке, возбуждавшем наше живое любопытство. Мы любили смотреть на него из окон. Он виднелся вдали огромным черным пятном, окруженный плотной стеной высоких темных сосен; а сразу за парком поднимались высокие утесы и скалы, громоздившиеся друг на друга. Глядя на этот угрюмый пейзаж и неприветливый замок, мы думали о том, каково там живется бедному Пирсу.

– Папа, – спросила как-то раз Маргарет, – отчего Пирс Кирван не приходит сюда? Ведь мы же его пригласили.

– Я думаю, он стесняется, – ответил отец. – Я зайду на днях в Гленнамурк и посмотрю, что он там делает. Прежде чем привести его сюда, я хотел бы ближе с ним познакомиться.

– Я думаю, что господин не рассердится, если мы зайдем в Гленнамурк, – рассуждала вслух Хонора. – А то нас может здесь застигнуть гроза, да и мало ли что еще случится!..

Это было в один прекрасный солнечный день, когда мы, радуясь погоде, отправились гулять с Хонорой и зашли слишком далеко от дома. Мы не успели и опомниться, как погода внезапно изменилась, на небе сгустились грозные тучи, и вдруг сразу стало темно. Все указывало на приближение грозы, а мы оказались очень далеко от своего дома. Ближайшим жилищем был мрачный замок Гленнамурк.

Тут раздался удар грома и сверкнула молния. Сделалось совсем темно, и окружающие нас скалы и деревья приняли совсем уж зловещий вид. Маргарет вскрикнула: она страшно боялась грозы, но я столько раз видела грозу в Альпах, что чувствовала не страх, а только странное возбуждение.

С новым ударом грома Хонора схватила нас за руки и повела за собой по кратчайшей дороге в Гленнамурк. Но все-таки мы промокли насквозь, прежде чем достигли ворот замка, в котором надеялись переждать грозу. Мы зашли под крытый подъезд и дернули за ручку колокола, – раздался глухой дребезжащий звон. Спустя некоторое время открылось слуховое окошко, и оттуда выглянуло испуганное лицо.

– А я-то думала, что это мистер Пирс, – послышался чей-то голос, – иначе ни за что не решилась бы пройти по двору в такую погоду. Вы могли бы простоять здесь до утра. Ну, Хонора, входи. А это, должно быть, барышни мистера Фицджеральда. Ох, бедняжки, как они вымокли!

– Кто бы мог подумать сегодня утром, что будет такая ужасная гроза! – приговаривала миссис Берк, вводя нас в огромную кухню. – Какой ужасный ветер. Он может нанести много вреда… Как поживает господин? Не было ли известий от мисс Евы, Хонора? Ах, это чужеземная леди, сейчас видно! – прибавила болтливая миссис Берк. – Ну, а это мисс Маргарет, какая она стала большая! А теперь, милые барышни, снимайте-ка ваши башмаки и платья, я поищу для вас сухую одежду. У нас тут много всяких вещей в сундуках и кладовых, но не знаю, будут ли они вам впору…

Она подбросила торфу в камин, и скоро огонь запылал, придавая некоторую уютность угрюмому помещению. Хонора сняла с нас мокрое платье и повесила его сушить, а миссис Берк принесла целый ворох всякой одежды. Ничего из того, что она нашла, для нас не годилось, все было слишком длинно и широко, но делать нечего, пришлось с этим мириться.

Буря продолжала так неистовствовать, что о возвращении домой не могло быть и речи. Хонора решила отправить к нашему отцу вестового, чтобы сообщить, где мы находимся. Мне было крайне неприятно думать, что из-за нас человек отправляется в путь в такую ужасную погоду, и я удивлялась бесцеремонности Хоноры.