Томас Сэвидж - Власть пса

Раздевшись в ванной, Роуз задержалась, чтобы выпить стакан воды. Голова раскалывалась. Где же аспирин?

Когда Роуз опустилась на постель, Джордж лежал молча и лишь беззвучно повернулся на бок. Слышалось только его мерное дыхание, и девушка стала дышать так же ровно, притворяясь спящей. Однако в голове ее беспорядочно вертелись события минувшего дня, обостренные темнотой ночи. Зачем она рассказала губернаторше, что за пианино в последний раз сидела в оркестровой яме движущихся картинок? Она ведь так хотела показать леди, что Джордж женился на достойной девушке. Тут и думать нечего – все дело в Джонни. Повторный брак – извечная дилемма. Не случайно богословы, утешая свою совесть, говорили: браки не заключаются на небесах [16] Имеется в виду слова из Евангелия от Матфея (Мф. 22:24–30): «…Итак, в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее. Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах». .

Джордж прочистил горло – он не спал, и Роуз взяла мужа за руку. На улице послышался лай собак – одной, другой, третьей, внезапный отчаянный лай. Щелкнула щеколда барака, раздался мужской крик: «Молчать!» – и в ту же секунду лай прекратился. Роуз представила, как собаки, поджав хвост, спрятались под домом.

Рука Джорджа напряглась.

Прислушалась и Роуз – стук копыт где-то вдалеке, осторожный мерный топот, траурный марш по замерзшей земле. Крещендо – всадник приближался к дому. Диминуэндо – скакал к амбару. И стук прекратился.

Снова собаки. Рявкнул голос, уже другой.

Роуз вздрогнула.

Джордж закашлялся.

Фил.

Как долго заводил он лошадь в темноту амбара, как долго ослаблял стропы кожаной подпруги. Как долго снимал седло, попону, вешал седло на крюк и наконец выпускал коня во двор к кормушке.

Они услышали звук отворяющейся двери. Дверь плотно закрылась – спокойно, будто дело было в полдень. Поступь проворных шагов. Ветер пронесся по коридору и засвистел в щели следующей двери. Дверь в спальню Фила затворилась. Из ванной послышалось шмыганье и покашливание.

Выбравшись из-под одеял, Джордж присел на край кровати.

– Ты чего?

– Пойду поговорю с ним.

– Поговоришь?!

– Не знаю, наверное, я слишком грубо с ним обошелся.

– Грубо?!

– В конце концов, он мой брат.

– Да, я понимаю. Иди.

Одевшись, Джордж пришел к брату и стоял посреди комнаты, пока глаза его не ухватили бледный отлив латунной кровати.

– Фил?

– Да? – ответил брат по-дневному ясным голосом.

– Думал зайти и…

– Вот ты зашел. Что-то хотел сказать?

– Фил, я не должен был говорить то, что сказал тогда.

Зашелестела папиросная бумага. Вспыхнула и погасла спичка. Снова стало темно. Фил затянулся, и отсвет сигареты на мгновение осветил его лицо.

– Свои извинения, вы двое, оставьте при себе.

Тем временем губернаторская чета подъезжала к Херндону, где для них была приготовлена комната в гостинице. Долгие мили – ввиду удивительной неспособности наслаждаться компанией друг друга и хоть как-то контактировать – оба ехали молча. Даже с собственной женой губернатору было непросто поделиться убеждением, что люди встречаются друг с другом разве что от скуки или ради выгоды. Он хорошо понимал, что визит губернатора – событие немалое. Их приезд был призван стать дебютом для новой миссис Бёрбанк. Свой резон имелся и у губернатора – Бёрбанки вкладывали в его компанию тысячи долларов, и он не желал их терять. Что же он чувствовал теперь? Жалость. Он жалел жену Бёрбанка.

– Кто бы мог подумать, что Джордж Бёрбанк женится на такой красивой женщине.

– Подкури-ка мне сигарету. Не такая уж она и красивая. Ужасный сквозняк в машине! Впрочем, даже если она и симпатичная, она напугана и только делает вид, что привычна к коктейлям. Они явно на нее подействовали.

– Не заметил.

– Она едва на ногах стояла. Ты просто не хотел замечать.

– К слову о том, кто что заметил – как тебе та цветочная композиция на угловом столике?

– Если это можно так назвать…

– Так как тебе?

– Довольно остроумно. Так и напрашивается на комплимент.

– Почему же ты его не сделала?

– Это ты должен был сделать. Какой женщине понравится, что другая женщина называет ее умной. С таким же успехом ее можно назвать хищницей.

– Едва ли она хотела, чтобы ее назвали умной.

– Кто знает… – И они замолчали.

То справа, то слева мелькали огни проносящихся мимо ранчо. Когда супруги въехали в Херндон, губернаторша произнесла ровно то, чего так опасался ее муж. Высказала ту пугающую мысль, что занимала и его голову.