Пак Мингю - Коврижка

Умершую черепашку звали Гун. Да, так. Гун с восьми месяцев страдал от паразитов, и в конце концов его жизнь оборвалась всего-навсего на шестом году из-за хозяина зоомагазина, который ушел в кинотеатр, а может быть, из-за моей лени. «Ни рыба ни мясо, говорит», — бормотал я, глядя на четырех черепашек, принимающих солнечную ванну. Я думал — пусть хозяин зоомагазина меня простит, — что теперь мир — что ни соври, это будет звучать ни так ни сяк — стал «ни рыба ни мясо». Признаться, умершую черепашку звали Юй, а в живых остались Гун, Шан, Чжи и… Цзюэ [8] Гун, Юй, Шан, Цзюэ и Чжи — пять музыкальных тонов в классической китайской музыке, которые соответствуют пяти стихиям: гун — земле, юй — воде, шан — металлу, цзюэ — дереву, чжи — огню. — Примеч. пер. , самый тяжеловесный из четырех, принимая солнечную ванну, вдруг вспорхнул и… стал «Боингом-747» с разноцветными крыльями.

В двенадцать лет я получил почтовую открытку, на ней была следующая надпись: «Пока не покинешь Землю, невозможно осознать, что ты там имел на самом деле. Джеймс Ловелл». Автор этой мысли был астронавтом, летавшим на «Аполлоне», открытка пришла из Канады, ее отправителем был Дюран. Прочитав надпись на открытке, я купил пять черепашек. Пусть это никак не было связано с фразой на открытке — я точно знал, что у меня на Земле есть пять черепах.

Я уже не помню корейское имя Дюрана. Мы одинаково увлекались творчеством «Дюран Дюран», поэтому и стали друзьями, но Дюран перебрался в Канаду, я ни разу не выезжал за пределы Южной Кореи, а «Дюран Дюран» так ни разу и не посетили нашу страну. Прямо прообраз ТРИЕДИНСТВА — осознал я сущность сложившейся ситуации только тогда, когда впоследствии прочитал кодекс Хаммурапи. Когда появился интернет-чат, Дюран как-то сказал мне: «Представь огромный треугольник, в одной вершине которого находишься ты в Южной Корее, во второй — я в Канаде, а в третьей — „Дюран Дюран“ в Англии. Это — как раз первый шаг к постижению Бермудского треугольника».

Бермудским треугольником называют часть моря в виде воображаемого треугольника с вершинами в Майами, Бермудах и Пуэрто-Рико. Это огромное морское пространство площадью примерно в четыре миллиона квадратных километров раскинулось от 20° до 40° северной широты и от 55° до 85° западной долготы. Согласно «U. S. Coast Guard» 1973 года издания, в этом районе за прошедшее столетие словно туман, не оставив ни единого обломка, исчезло 53 корабля и 26 самолетов и было зарегистрировано более 8000 тысяч случаев подачи сигнала бедствия.

Возможно, я открою тайну, но в районе воображаемого треугольника, в вершинах которого находился я в Корее, Дюран в Канаде и «Дюран Дюран» в Англии, произошло очень много исчезновений. Согласно «U. S. Coast Guard» 1991 года издания, в этом районе исчезло, словно туман, не 53 корабля, и не 26 самолетов, а много чего такого, что невозможно посчитать. Внизу 258 страницы той книги приведены первые десять пунктов из списка пропаж, которые выглядят следующим образом: 1) планктон; 2) криль; 3) сардины; 4) высокое атмосферное давление; 5) тайфун; 6) Наоми Кэмпбелл; 7) корабль; 8) молоко; 9) самолет; 10) мистер Ким Сон Ги.

Наоми Кэмпбелл?! А это не слишком? Содержание «U. S. Coast Guard» вызвало во мне бурю недовольства. Сказав, что нужно уточнить этот факт непосредственно у редактора книги Говарда Розенберга, Дюран покинул чат. Через два дня я получил записку от друга. «Это не та Наоми Кэмпбелл», — коротко гласила записка.

Вскоре наш воображаемый треугольник приказал долго жить. Дело в том, что после длительного распада «Дюран Дюран» в один прекрасный день объявили о воссоздании группы. В мгновенье ока треугольник исчез, а «Дюран Дюран» в списке популярных интернет-запросов среди иностранных музыкантов поднялись на 76-е место. Никуда не пропадавшая — та — Наоми Кэмпбелл заняла девятое место среди женщин-моделей. «Давай отпразднуем это». — «Конечно, давай!» Дюран и я, он — в Канаде, а я — в Корее, зарядили альбом «Арена». Местонахождение пропавшей Наоми Кэмпбелл неизвестно и по сей день. На Земле очень много чего пропадает таким образом. Оказывается. По грубой оценке…

Возраст Земли — 4,5 миллиарда лет. Возраст человечества — 3 миллиона лет, а мне — 18. Вы можете не соглашаться со мной, но разница поколений не может не сказываться. Капитализму исполнилось всего каких-то — по сравнению с возрастом человечества — 400 лет. Капитализм был мне гораздо ближе. Нам понятны слова и желания друг друга, у нас одинаковые приоритеты: еда, питье и одежда. И именно по этой причине я имею право утверждать, что я живу вместе не с Землей и не с человечеством, а с капитализмом. И стареем мы вместе с ним. Вы, я думаю, поймете, о чем это я.