Аврора Гитри - Татуированные души

Я опускаю голову. Я покоряюсь ее злости, граничащей с ненавистью. Я чувствую, что у меня подгибаются ноги. Я больше не выношу криков.

— Извини меня, просто…

Ее голос стихает одновременно с гневом.

— Ты действительно хочешь этим заниматься?

Она отводит взгляд. Я чувствую, что она жалеет о том, что задала этот вопрос.

— А чем я еще могу заниматься?

Я предпочитаю не отвечать прямо. Я не могу рассказать ей о впечатлении, которое произвели на меня норы. Об ощущении полноты. Об ощущении законченности. Чего доброго, она действительно примет меня за сумасшедшую.

— Ты могла бы найти работу в ресторане. Ты классно готовишь.

Нет говорит так тихо, что я с трудом угадываю конец фразы. Она до такой степени боится увидеть меня счастливой? Или думает, что я ошибаюсь?

— Ты отлично знаешь, что у меня нет никаких рекомендаций. Мне обязательно нужно изменить свою жизнь. Ты это знаешь.

Нет поднимает голову. Ее взгляд затуманился, как небо, отяжелевшее от угрозы расколоться и выпустить на волю муссон.

— Да, конечно, ты права. Ну пойдем искать тебе костюм.

Ее тело обретает прежнюю гордую осанку, грацию и начинает двигаться.

Она стремительно бросается вперед и хватает меня за руку, чтобы я не отстала. Мне кажется, что она увлекает меня в танец, который станет моей судьбой.

Я возбуждена, меня одолевают дурные предчувствия, я понимаю, что сегодня я изменилась. Я перестала быть никем, я стала Докмай.

Ноябрь 2006 года

Память человека в маске привела его к окраине Патпонга.

Вот уже двадцать лет он старается не приближаться к этому кварталу. Он просто избегает его. Он лучше сделает крюк, чем пройдет по нему. Во-первых, потому, что это место просыпается после захода солнца. Как и сам человек в маске, Патпонг ждет прихода темноты, чтобы спрятаться в складках ее черного платья. Днем квартал спит, а ночь приветствует огнями. Как и человек без прошлого, жители Патпонга забыли о свете солнца, об утреннем пении глупой птицы, об обжигающей влажности полуденных часов, о фырчащих вереницах машин, выпускающих клубы дыма.

Многие заблудшие души осели здесь. Бедные семьи вечерами торгуют на рынке, пытаясь дотянуть до конца месяца. Мошенники продают по безумным ценам безделушки туристам.

Незнакомец замечает сумасшедшего старика, сидящего на углу ближайшей улицы, напротив самодельных лотков. Его глаза вылезают из орбит, он словно находится на грани отчаяния, он как будто ищет, за кого бы ухватиться, чтобы не упасть в пропасть, разверзающуюся перед ним.

— Нонг, Нонг [14] Обращение к более младшему по возрасту человеку. .

Почувствовав, как когти безумца вцепились ему в его брюки, человек без лица вздрагивает.

— Нонг, Нонг, дай монетку своему предку. Маленькую монетку старику…

Старик затягивает свой речитатив, надеясь открыть кошелек прохожего, он похож на бонзу, который своим бормотанием пытается открыть ворота нирваны.

— Держи, старик.

Пять батов. Все, что завалялось в правом кармане.

— Спасибо, добрый человек. Спасибо.

Человек в маске, занятый видом несчастья, еще большего, чем его собственное, не сразу видит интерес со стороны субъектов, шныряющих поблизости в надежде заманить клиента. Он также не замечает позади себя прислонившуюся к стене знакомую фигуру, которая наблюдает за ним уже несколько минут.

— Эй, ты там!

Человек застыл. Главное, не оборачиваться. Это невозможно. Это кошмарный сон.

— Эй ты, в желтом платке! Иди сюда!

Он дрожит, его глаза по-прежнему устремлены на изможденного старика, который пытается кончиками пальцев определить, каких размеров достигло его состояние. Бежать, быстро.

— Эй, вернись!

Человек в маске бросается прочь. Маска бьет его по лицу, ей в такт стучат по асфальту шпильки позади него. Сначала ему даже кажется, что он не сможет оторваться.

Справа, в нескольких метрах от огней квартала, появляется погруженный во тьму, еще более узкий, чем сои, переулок. Человек прыгает туда и прижимается к стене, словно боясь, как бы что-нибудь не упало на него сверху. Бешеное сердцебиение мешает ему отчетливо услышать шаги женщины. Он опускает голову, чтобы не увидеть страшный взгляд из-за угла. Постепенно пульс успокаивается. Дыхание приходит в норму. Глаза обретают зоркость.

Как он мог вообразить, что способен выследить кого-то? Он давно уже прячется от людей. Долгие годы скрывается, как затравленный зверь.