Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Беренис сразу почувствовала, что он хочет установить с ней более близкие, дружеские отношения. Быть может, самое лучшее – сразу же положить всему конец, вот сейчас, не сходя с места, отрезать пути к дальнейшему сближению. Но как обидно, что она должна оттолкнуть от себя человека, который, по-видимому, так широко смотрит на жизнь – почти так же, как она сама. И, глядя на шедшего рядом Стэйна, Беренис подумала, что он, пожалуй, способен дать волю чувству и побороть предрассудки, даже если она расскажет ему о своих отношениях с Каупервудом. Ведь теперь он связан с Каупервудом делами и, пожалуй, относится к нему с достаточным уважением, чтобы уважать и ее.

К тому же Стэйн очень нравился ей. Беренис решила перевести разговор на другую тему, чтобы больше в этот вечер не возвращаться к Трэгесолу. Однако на следующий день, когда они встретились рано утром за завтраком, – они собирались поехать кататься верхом – этот разговор возобновился. Стэйн сказал, что намерен сбежать в Трэгесол: ему хочется отдохнуть несколько дней, а главное, спокойно обдумать некоторые серьезные финансовые проблемы, требующие его внимания.

– Видите ли, я взял на себя немало забот в связи со строительством метрополитена, которое затеял ваш опекун, – признался он. – Быть может, вам известно, что мистер Каупервуд разработал очень сложную программу и считает нужным заручиться моей помощью. А я пытаюсь решить, смогу ли я быть ему в самом деле полезен. – Он умолк, словно выжидая, что она на это скажет.

Беренис молчала, покачиваясь в седле, – их лошади шли рядом; она твердо решила не высказываться на этот счет.

– Хоть мистер Каупервуд и мой опекун, – через некоторое время заметила она, – но его финансовая деятельность для меня тайна. Меня куда больше интересуют красивые вещи, которые можно приобрести за деньги, чем то, как эти деньги добываются. – И по лицу ее скользнула улыбка.

Стэйн на мгновение придержал лошадь и, повернувшись, внимательно посмотрел на Беренис.

– Честное слово, мы с вами совершенно одинаково думаем! – воскликнул он. – Я часто задаюсь вопросом: зачем обременять себя делами, когда так любишь красоту. Подчас я даже злюсь на себя за это.

И Беренис мысленно снова сравнила Стэйна со своим энергичным и безжалостным возлюбленным. В Каупервуде – финансисте и стяжателе – любовь к искусству и красоте существовала лишь в той мере, в какой она не мешала его стремлению к власти и богатству. У Стэйна же чувство прекрасного преобладало над всем остальным; при всем том он, как и Каупервуд, был человек незаурядный, к тому же богатый. Однако у него было и еще одно: титул, знатность, а стало быть, такое положение в обществе, какого Каупервуду никогда не добиться. Беренис было тем интереснее сравнивать этих людей, что она видела, какое сильное впечатление произвела она на Стэйна. Английский аристократ – и Фрэнк Каупервуд, американский финансист, магнат городского железнодорожного транспорта!

Проезжая под нависшими ветвями деревьев на своей серой в яблоках лошади, Беренис пыталась представить себя в роли леди Стэйн. Возможно, у них даже будет сын, и он унаследует графский титул. Но тут – увы! – Беренис вспомнила о своей матери – небезызвестной Хэтти Стар из Луисвилля и о собственных, не слишком благовидных отношениях с Каупервудом, которые, того и гляди, могут стать известны, и тогда – скандал… Ведь от Эйлин можно ожидать всего, а если еще рассердить Каупервуда, бог весть, чем это может кончиться: он так неистощимо изобретателен, так мстителен. И ее недавнее волнение рассеялось, как туман при беспощадном свете дня. На миг она похолодела, осознав всю сложность своего положения. Но ее тотчас успокоили слова Стэйна:

– Разрешите сказать вам, что ваш блестящий ум и душевная чуткость не уступают вашей красоте.

И Беренис, помрачневшая было под влиянием своих мыслей, весело взмахнула рукой.

– Отчего же? Вы думаете, я не способна принять то, чего не заслуживаю?

Она интересовала Стэйна все больше и больше, и потому он склонен был думать, что отношения между Беренис и ее опекуном – самые обычные. Ведь Каупервуду, должно быть, стукнуло уже пятьдесят пять, а то и шестьдесят. А Беренис выглядит не старше восемнадцати-девятнадцати. Может быть, она его незаконная дочь. С другой стороны, вполне возможно, что ее молодость и красота пленили Каупервуда, и, осыпая мать и дочь подарками и всевозможными знаками внимания, он попросту добивается благосклонности Беренис. Наблюдая за миссис Картер, Стэйн почувствовал какое-то смутное сомнение. Она, безусловно, родная мать Беренис, они так похожи друг на друга. И все же Стэйн недоумевал. Но сейчас ему больше всего на свете хотелось увезти Беренис в Трэгесол. Как бы это сделать?