Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Думаю, я знаю, что собирается делать эта шайка, – однажды заметил он в разговоре с Эддисоном. – Ну что же, им придется вставать посреди ночи, если они хотят дождаться момента, когда я вздремну.

Его подозрения были верными. Шрайхарт, Хэнд и Арнил, наблюдавшие за его действиями через своих посредников и брокеров, вскоре обнаружили – это было на самой ранней стадии «серебряной лихорадки» и до того, как разразилась настоящая буря, – что он занимает крупные суммы в Нью-Йорке, Лондоне, в некоторых чикагских банках и в других местах.

– Мне кажется, наш добрый приятель слишком глубоко залезает в чужие карманы, – обратился Шрайхарт к своему другу Арнилу. – Он переоценил свои возможности. Эти его планы по строительству надземных дорог поглощают слишком много средств. Следующей осенью состоятся очередные выборы, и он знает, что мы будем драться зубами и когтями. Ему нужны деньги для электрификации его наземных линий. Если мы сможем точно определить его состояние и где он занимал деньги, то поймем, что нужно сделать.

– Если я не сильно ошибаюсь, он испытывает денежные затруднения или очень близок к этому, – сказал Арнил. – Эта серебряная лихорадка начинает ослаблять фондовый рынок и поджимать денежные ресурсы. Я предлагаю, чтобы наши банки предоставляли ему все деньги, которые он хочет получить по онкольным кредитам. Когда придет время и, если он не будет готов к этому, мы прижмем его к стенке. Если мы сможем перекредитовать займы, которые он сделал в других местах, будет еще лучше.

Мистер Арнил произнес эти слова без тени юмора или злости. Возможно, в час горькой нужды, который уже быстро приближался, Каупервуду можно будет предложить «спасение» при условии, что он навсегда покинет Чикаго. Найдутся те, кто заберет его собственность в интересах города и поставит ее под жесткое административное управление.

К прискорбному сожалению, в это самое время Хэнд, Шрайхарт и Арнил сами затеяли небольшое предприятие, которому предстоящая серебряная лихорадка не предвещала ничего хорошего. Оно касалось такой простой вещи, как спички, – расхожего товара, который в то время, наряду с многими другими, был «трестирован» и приносил отличный доход. Акции «Американской спички» уже котировались на всех биржах и продавались по устойчивому курсу сто двадцать долларов за штуку.

Двумя гениями, которые изначально запланировали объединение всех спичечных концернов и получили монополию на торговлю в Америке, были мистер Халл и мистер Стэкпул, которые занимались в основном банкирской и брокерской деятельностью. Мистер Финеас Халл был малорослым расчетливым человечком, похожим на хорька, с редкой порослью бесцветных волос и частично парализованным приспущенным правым веком, придававшим ему довольно зловещий вид.

Его партнер, мистер Бенония Стэкпул, когда-то был конюхом в Арканзасе, а потом торговал лошадьми. Он был волевым и прозорливым человеком, крупным, елейно-вкрадчивым, но при том расчетливым и довольно смелым. Не обладая интеллектом таких господ, как Арнил, Меррилл и Хэнд, он все же был изворотливым и находчивым. Он поздновато устремился в погоню за богатством, но теперь изо всех сил старался осуществить свой план, который он составил с помощью Халла. Вдохновленные мыслью о величайшем состоянии, они сначала обеспечили контроль над акционерным капиталом одной спичечной компании, а потом стали торговаться с владельцами других компаний. Патенты и производственные процессы разных компаний объединялись, и поле их деятельности постоянно расширялось.

Но для этого требовались огромные суммы, гораздо большие, чем те, которыми располагали Халл или Стэкпул. Поскольку оба они были родом из западных штатов, то сначала обратились к землякам. Они поочередно воззвали к Хэнду, Шрайхарту, Арнилу и Мерриллу, которые выкупили крупные пакеты акций и вошли в дело как основные акционеры. Благодаря полученным средствам, бизнес начал стремительно расти. Патенты на уникальные процессы поступали со всех сторон, и в конце концов у создателей зародилась идея вторгнуться в Европу и завладеть мировым рынком. В то же время их надменным покровителям пришла в голову мысль о том, как будет замечательно, если акции, которые они покупали по сорок пять долларов и которые теперь котировались по сто двадцать долларов, поднимутся в цене до трехсот долларов, если сбудутся мечты о спичечной монополии. Прикупить немного больше акций, значимость которых представлялась неоспоримой и блистательной, казалось совсем не лишним. Так, со стороны каждого из акционеров, началась тихая кампания по сбору акций для настоящего обогащения.