Дороти Паркер - Новеллы

Гвени начала пользоваться своим правом уходить из дому по вечерам. Прежде она никогда этого не делала и из вечера в вечер прислуживала миссис Лэнье. Как-то раз миссис Лэнье, возвратясь из театра и поднявшись за полночь к себе в спальню после довольно продолжительной беседы приглушенным голосом в гостиной, не обнаружила Гвени на месте. Гвени не ожидала миссис Лэнье в спальне, чтобы снять с нее белое платье, убрать жемчуга и расчесать золотистые волосы, кудрявые, как лепестки хризантем. Гвени еще не возвратилась домой. Миссис Лэнье вынуждена была поднять с постели горничную первого этажа и удовольствоваться ее неумелыми услугами.

Гвени расплакалась на следующее утро, не выдержав душераздирающего укора, который она прочла в глазах миссис Лэнье, но вид слез был миссис Лэнье неприятен, и девушка тотчас взяла себя в руки. Миссис Лэнье снисходительно погладила ее по плечу, и тем дело и кончилось, — разве что глаза миссис Лэнье еще больше расширились и потемнели от этой новой обиды.

А Кейн мало-помалу сделался подлинным утешением для миссис Лэнье. После тягостного зрелища улицы приятно было увидеть Кейна — молодого, сильного, стройного, стоящего возле машины с таким видом, словно ему море по колено. Миссис Лэнье улыбалась ему почти благодарно, хотя и меланхолично, словно ей хотелось выпытать у него секрет, как жить, не ведая печали.

Но вот однажды Кейн не подал автомобиля в положенное время. Машина, вместо того чтобы ждать миссис Лэнье у подъезда и доставить ее затем к портнихе, стояла в гараже, а Кейн все не появлялся. Миссис Лэнье велела Гвени позвонить по телефону туда, где Кейн снимал комнату, и выяснить, что все это значит. Но в ответ девушка крикнула, — да, представьте, закричала во все горло, — что она уже звонила, звонила, звонила, и его Там нет, и никто не знает, куда он девался! Крик этот объяснялся, вероятно, тем, что Гвени потеряла голову от огорчения за миссис Лэнье, у которой был таким образом испорчен день. Впрочем, быть может, у Гвени просто было что-то не в порядке с голосом, — верно она схватила страшную простуду, потому что глаза у нее были красные, воспаленные, а лицо бледное и опухшее.

А Кейна и след простыл. Накануне исчезновения он как раз получил жалование, и с той поры о нем не было ни слуху ни духу. Он как в воду канул. Сначала миссис Лэнье просто отказывалась верить, что подобное предательство возможно. Ее сердце, мягкое и нежное, как сливочный крем, дрожало и трепетало в груди, а в глазах светилась глубоко затаенная боль.

— Как мог он так низко поступить со мною? — жалобно допытывалась она у Гвени. — Как мог он так обидеть меня, бедняжку? Предательство Кейна никогда не подвергалось обсуждению в гостиной — это был слишком больной вопрос, чтобы его касаться. А если кто-нибудь неосмотрительно спрашивал у миссис Лэнье, куда девался ее красавец шофер, веки ее опускались, она прикрывала глаза рукой и чуть-чуть морщилась, как от боли. Тогда гость готов был убить себя на месте за то, что невольно разбередил ее рану, готов был на все, лишь бы загладить свою вину.

Простуда Гвени держалась неслыханно долго. Проходила неделя за неделей, а у девушки каждое утро были красные глаза и бледное, опухшее лицо. Миссис Лэнье нередко вынуждена была отводить в сторону взгляд, когда Гвени подавала ей на подносе завтрак.

Гвени ухаживала за миссис Лэнье так же внимательно, как прежде, и по вечерам всегда оставалась дома и продолжала заниматься своим делом. Она и раньше была немногословна, а теперь стала и вовсе молчаливой, что уже само по себе было чрезвычайно отрадно. День-деньской она работала, не покладая рук, и это, очевидно, шло ей только на пользу, так как фигура у нее округлилась, и, если бы не эта загадочная простуда, девушка выглядела бы вполне здоровой.

— Обратите внимание, — с очаровательной шутливостью говорила миссис Лэнье своим гостям, когда Гвени прислуживала в гостиной, — обратите внимание, как пополнела моя маленькая Гвени! Она мила, не правда ли?

Прошло еще несколько недель, и в составе молодых людей произошла очередная перемена. Настал день, когда миссис Лэнье не оказалось дома для ее гостей. Новый молодой человек должен был прийти и впервые остаться один на один с миссис Лэнье в гостиной. Миссис Лэнье сидела перед зеркалом и, смочив кончики пальцев духами, слегка касалась ими хрупкого горла, а Гвени укладывала золотистые локоны у нее на голове.

Изысканно прелестное лицо, смотревшее на миссис Лэнье из зеркала, требовало к себе большего внимания, и она поставила флакон с духами и ближе придвинулась к зеркалу. Склонив голову к плечу, миссис Лэнье пристально вглядывалась в свое отражение. Она наблюдала, как задумчивые, тоскующие глаза становятся все более задумчиво-тоскующими, а губы складываются в трогательно-млеющую улыбку. Миссис Лэнье поднесла руки к своей нежной груди и стала медленно покачивать ими, словно баюкая ребенка. Она следила глазами за плавными движениями рук в зеркале и заставила их покачиваться еще чуть-чуть медленнее.