Андрэ Моруа - Письма незнакомке

Что она под этим понимала? Что женщина не должна быть вынуждаема отдаваться без любви. Вынужденное соединение людей казалось Жорж Санд преступным и кощунственным, даже если оно освящалось браком: «Женщина должна иметь право отказа. Я утверждаю, я верю, что надо или любить всем своим существом, или жить, сохраняя целомудрие…» По ее мнению, грех заключается не в уходе женщины от нелюбимого человека к любимому, а в жизни с тем, кого она не любит, даже если это ее муж. Мужчины не признавали равенства в сфере чувств. «В любви с женщинами обращаются как с куртизанками, – писала Санд, – в супружеской жизни – как со служанками. Их не любят, лишь пользуются их услугами и тем не менее надеются подчинить их требованию неукоснительной верности…»

Во имя какой справедливости, вопрошала она, мужчины требуют от женщин хранить верность, хотя сами, когда речь заходит о них, считают ее ненужной и смехотворной? Почему женщина должна оставаться целомудренной, а мужчина может себе позволить быть безнравственным волокитой и развратником? На это можно было бы ответить, что многие женщины той поры не были ни целомудренными, ни верными. Но несправедливость заключалась в другом: эти женщины считались преступными; уличив в супружеской измене, их могли подвергнуть тюремному заключению; изменив мужу, они теряли честь даже в глазах своих собственных детей, между тем как на мужей, заводивших любовные интрижки, все смотрели так, как смотрят на пьяниц или, скажем, гурманов, то есть со снисходительной веселостью, весьма близкой к сообщничеству. Такое неравенство в области чувств, считала Санд, делало трудным для женщины умной и деликатной достижение счастья – как в свободной любви, так и в браке.

Жорж Санд требовала также экономического равенства для обоих полов. В те времена замужняя женщина не могла свободно распоряжаться ни своим заработком, ни своим имуществом. До выхода замуж сама Жорж Санд (вернее, Аврора Дюпен) была полновластной владелицей поместья Ноан, унаследованного ею от бабушки. Выйдя замуж, она должна была передать управление поместьем супругу, который чуть было не разорил ее. Муж в те времена бесконтрольно распоряжался общим достоянием супругов. Замужество как бы пожизненно обрекало женщину на зависимость от мужчины, даже если по своему рождению или положению она была выше. Права на развод практически не существовало, так что женщине было очень трудно избавиться от такого порабощения. Жорж Санд требовала для женщины, как и для мужчины, права свободного расторжения брачного союза и права свободно распоряжаться своими доходами. Таковы были границы ее феминизма. Он не затрагивал вопросов гражданского равенства. Не то чтобы она сама не имела политических воззрений: она была пылкой республиканкой и социалисткой; но она не требовала для женщин ни права голосовать, ни права быть избранными. И тут она – нам это сегодня очевидно – ошибалась, ибо именно благодаря гражданскому равенству женщина мало-помалу приблизилась к равенству и в экономической области. С тех пор как женщины начали принимать участие в голосовании, депутаты, заинтересованные в их голосах, начали с большим уважением относиться к их устремлениям и правам.

Однако в области нравов мало что изменилось. И сегодня половина всего человечества живет как бы в рабстве: огромное число женщин продолжают считать, что для того, чтобы выжить, им нужно продавать свое тело, причем эта необходимость всячески вуалируется различными мифами и обрядами. Против этого морального рабства законодатель почти бессилен. Освобождение женщин – дело рук самих женщин. Оно будет медленным, ибо женщинам надо освободиться не только от тирании мужчин, но и от тех представлений о мужчинах и о самих себе, которые все еще в них живут.

«Оба пола, быть может, гораздо ближе друг другу, чем принято считать, – сказал Рильке. – И великое обновление мира будет, без сомнения, состоять вот в чем: мужчина и женщина, освободившись от заблуждений, перестанут смотреть друг на друга как на противников. Они объединят свою человеческую сущность, чтобы вместе – серьезно и терпеливо – нести тяжкий груз плоти, которым они наделены от века… В один прекрасный день слова «девушка» и «женщина» будут обозначать не просто пол, отличный от мужского, но нечто присущее только им. Они перестанут быть просто дополнением и обретут законченную форму бытия – возникнет женщина в ее истинной человечности». Когда этот день придет, освобождение женщины станет также и освобождением мужчины. Ибо тиран – одновременно и раб. Прощайте.