Николай Фробениус - Застенчивый порнограф

— Не знаю, где он сейчас. Может, где-то в доме, а может, за границей. Он там часто бывает.

— За границей?

— Разумеется, он все время on-line, наблюдает за своим домом, даже находясь за границей. У него там возлюбленная, хотя точно я не знаю.

«Успокойся, успокойся!»

Я спокойно кивнул. Я не знал, о чем говорить, но молчать не мог.

— А какие снимки ты любишь? Как мне снимать тебя, что ты хочешь? — спросил я, кашлянув.

— Не скажу, пока ты не пообещаешь.

Я посмотрел на ее худенькие плечи. Она походила на одну из моих моделей.

— Вообще-то я фотомодель.

— Модель?

— В Интернете наших снимков нет.

Я сидел, вытаращив глаза, с липкими от йогурта руками, и думал, что мне не следует откровенничать с ней. Ничего хорошего этот разговор не сулил.

— Наших?

— Виго любит старинные фотографии.

Я быстро нагнулся, поднял с пола стакан и поставил его подальше от себя на стол.

Она подмигнула мне.

— Хочешь посмотреть кое-что интересное? — спросила она, улыбаясь.

Когда она отвернулась, я вытер пальцы о скатерть.

Мы пошли по коридору в студию. Пиа что-то фальшиво насвистывала. Вообще она странная девчонка! Фотостудия — огромная белая комната. Благодаря высоким окнам здесь прекрасное естественное освещение. На длинной скамье лежали камеры и фотолампы. У торцевой стены, рядом с черным занавесом, очевидно закрывавшим вход в лабораторию, стоял архивный шкаф.

— Так ты хочешь увидеть кое-что интересное?

Она раскрыла одну папку и стала сосредоточенно перебирать снимки. Потом, уже без улыбки, протянула мне фотографию. Я долго смотрел на снимок, мой взгляд осторожно скользил по нему. На снимке она с печальным видом сидела на стуле, держа в руках фотографию, на которой, улыбаясь, стоял маленький белокурый парнишка.

Я уставился на нее.

— Это Симон, — сказала она и хохотнула.

Я кивнул, разинув рот.

— Я сразу узнала тебя, — ухмыльнулась она.

Я заставил себя не смотреть на ее сияющее лицо, Сара, и попытался говорить серьезным тоном:

— Что он рассказывал обо мне?

— Я не знала, что это ты, пока не увидела тебя в кухне.

Я подошел к скамейке и сделал вид, будто разглядываю камеры.

— Ты давно познакомился с Виго? — спросила она.

— Недавно.

Она тихонько подошла и встала за моей спиной:

— Ведь ты не из П., не правда ли?

Я повернулся к ней.

— Почему ты так думаешь? — улыбаясь, ответил я.

Она пожала плечами:

— Сама не знаю. Ты не похож на местного.

— Я всегда жил здесь.

Она придвинулась ко мне чуть ли не вплотную. От нее пахло лимонадом и яблоками. Мы стояли и смотрели друг на друга.

— Хочешь посмотреть другие снимки?

— Нет.

По дороге из студии я пытался обдумать ситуацию, но почему-то думал лишь о ее платье на фотографии. Такого унылого платья я еще не видел. Мне хотелось сказать ей, какой печальной она в нем выглядит, но казалось, будто все слова, которые я собираюсь произнести, уже сказаны кем-то другим.

— Между прочим, я должна дать тебе вот эту фотографию.

— А что это за фотография?

— Это тебе от Виго.

Я взглянул на снимок: Виго Мартенс в ванне.

Пиа улыбнулась.

Я перевернул фотографию.

«Чувствуй себя как дома».

Пиа запрыгала вниз по ступенькам. Я стоял у двери в спальню с фотографией в руке. Ее хрупкое тело замелькало на винтовой лестнице. И мне показалось, будто она прошептала:

— Увидимся позднее.

Я думал про шило, когда сидел на кровати, когда лежал в постели, когда смотрел на холмы, на то, как ветер, завихряясь, гонит песок и щебень вдоль дорожки. Я думал про шило, когда лежал в шикарной ванне и ждал, что лицо Мартенса вот-вот вынырнет на экране.

Время от времени я чувствовал, как тишина дышит во мне, словно глубоководная рыба или невидимое легкое. Я замер, тишина заполнила все мое тело, я закрыл глаза и заскользил в никуда. Больше никто не говорил, никто не размышлял, никто ничего не делал. В тишине ничто не шевелилось, я слышал лишь свое дыхание. Экран в спальне начал показывать фотографии, черно-белое порно без лиц. Каждую двадцатую секунду появлялась новая картинка. Я с тревогой смотрел на экран, думая, что вот-вот снова покажется белобрысая голова Виго Мартенса. Я сидел и бесконечно долго ждал, словно надеясь, что этот болтливый дьявол может разом положить всему конец — поездке в П. и пребыванию в этом доме. Между тем, я начал пристальнее рассматривать фотографии. На всех снимках было одно и то же тело. У этой женщины был шрам на колене, родинка на бедре и еще одна родинка на левой груди. Ее маленькие ножки что-то напомнили мне. Снимки менялись через равные промежутки времени. Увидев ее ноги в третий раз, я понял наверняка. Маленькие ноги. Тело Юлии стало неизвестным ландшафтом. Она не была самой собой. Она стала атласом. Ландшафт ее тела был помещен в атлас с черно-белыми снимками. Я не знаю, Сара, что он имел в виду, но мне было невмоготу смотреть на это.