Феррейра Кастро - Сельва

Громкий успех и заслуженная слава рано пришли к создателю «Сельвы» и сопутствовали ему всю жизнь. В 1962 году Жозе Мария Феррейра де Кастро был единогласно избран председателем Португальского общества писателей, разогнанного салазаровским правительством три года спустя. В 1968 году бразильские писатели выставили его кандидатуру, вместе с Жоржи Амаду, на Нобелевскую премию в области литературы. В 1970 году Феррейре де Кастро присудили в Ницце на Международном фестивале книги премию Золотого Орла — впервые в истории португальской литературы писатель получил столь представительную международную премию. Именем автора «Сельвы» назван участок Трансамазонской магистрали в Бразилии.

И когда 29 июня 1974 года, два месяца спустя после апрельской революции в Португалии, в городе Порто скончался Жозе Мария Феррейра де Кастро, с его смертью словно бы отошел в прошлое большой и значительный этап в истории отечественной культуры. Но книги Феррейры де Кастро продолжают жить, и среди них немаловажное место занимает «Сельва», одно из первых произведений, созданных в традициях португальского неореализма.

Е. Ряузова

В белом, отутюженном, прекрасно сшитом костюме из лучшей английской ткани, в соломенной шляпе, затенявшей пол-лица, высокий и сухощавый сеньор Балбино, вне себя от ярости, ворвался в гостиницу «Цветок Амазонии».

Он с ног сбился, обрыскал весь район Сеары́, чтобы завербовать местных жителей, которые страшились амазонской лихорадки и не гнались за заработком, потому что уже несколько лет здесь не было засухи, и вот после стольких усилий, стольких увещеваний и трудов от него сбежало трое завербованных! Что скажет Жука Тристан, считавший его опытным вербовщиком и всегда ставивший в пример, когда он, Балбино, пригонит из Форталезы это стадо, где будет недоставать троих? А Каэтано, ведь он так добивался для себя такой поездки за счет компании по добыче каучука и, провожая Балбино, буквально сгорал от зависти? То-то они над ним посмеются… Почти две тысячи эскудо выброшены псу под хвост!

В полумраке лестничной клетки Балбино различил объемистый живот, а потом и багровое лицо Маседо, хозяина «Цветка Амазонии».

— Ну как дела, сеньор Балбино?

— Никак!

— Вам удалось переговорить с начальником полиции?

— Я говорил с секретарем.

— И он что-нибудь пообещал?

— Ну, что он может обещать! Ах, хорошее было времечко, когда существовала плеть, а каторжникам надевали колодки! Тогда этих каналий живо бы призвали к порядку! Теперь же никого не сажают за долги, да еще приговаривают, что, мол, рабов теперь нет. А как же быть нам? Тем, что теряют свое кровное? Человек на них тратится, оплачивает проезд и питание, даже деньги им одалживает, чтобы оставили женам, а каков результат?! И, по-вашему, это справедливо? Нет, вы скажите, сеньор Маседо, это, по-вашему, справедливо?

— Какая уж там справедливость… Но вы хоть имеете представление, куда они могли сбежать?

— Ни малейшего! Откуда мне знать? Пусть ими занимается полиция! Но что меня больше всего бесит: как эта проклятая деревенщина одурачила меня!

— Да, да! Такое и раньше случалось со многими порядочными людьми! Уж не в первый раз!..

— А Шико Батурите, этому бессовестному мулату, я еще и аванс выдал, чтобы он купил одежду, я его чуть ли не из хлева вытащил. Ведь эти голодранцы живут прямо как свиньи. И так он отплатил за мою доброту! Хорошо еще, что «Жусто Шермон» завтра отплывает. Задержись судно еще немного, и, как знать, остальные завербованные тоже могут дать дёру.

Он собрался оставить шляпу на вешалке, но остановился в нерешительности, жуя кончик сигары.

— Сеньор Маседо… Не могли бы вы мне сделать небольшое одолжение?..

Хозяин «Цветка Амазонии» взглянул на него:

— Я к вашим услугам…

— Скажите им, как бы между прочим, что в городе деревенщине не прокормиться. Чтобы, не дай бог, еще кто-нибудь из них не попытался удрать…

— Это вы ловко придумали. За ужином я им распишу…

— Спасибо, лучше как-то постараться предупредить бегство, чем потом ловить беглецов…