Тони Моррисон - Возлюбленная [litres]

На самом-то деле Полю Ди все равно, как Возлюбленная ушла оттуда и почему. Гораздо важнее было, как и почему он сам ушел из этого дома. Когда он смотрит на себя глазами Гарнера, то видит одно. Глазами Сиксо — совсем другое. Один его поступок доказывает, что он прав. Другой заставляет стыдиться себя. Как во время Войны, когда он был как бы и по ту, и по другую сторону. Убежав от Нортпойнт Банка и Железнодорожной компании и присоединившись к 44-му цветному полку в Теннесси, он считал, что поступил правильно. Но вскоре обнаружил, что его перебросили в другой цветной полк, сформированный в Нью-Джерси. Там он пробыл четыре недели. Полк распался еще до того, как был окончательно решен вопрос о том, могут ли его солдаты иметь оружие или нет. Нет, решило командование, и белый командир их цветного полка пытался придумать, что же его солдатам делать на этой Войне еще, раз других белых людей убивать им не разрешили. Некоторые из десяти тысяч солдат все-таки остались — чистить, перевозить и строить; часть перебралась в другие полки; но большинство осталось ни с чем, с горечью размышляя о собственной судьбе и планах. Он тоже пытался решить, что же ему делать, когда агент Нортпойнт Банка настиг его и отвез обратно в Делавэр, где он работал как раб целый год. Потом Нортпойнт Банк сдал его в аренду за триста долларов куда-то в Алабаму, где он работал на раскольников из южных штатов, сперва сортируя трупы, а потом плавя металл. Когда он со своей группой прочесывал поля брани, то прежде всего нужно было отделить раненых конфедератов от мертвых. Позаботиться о живых, как им говорили. Хорошенько позаботиться. Там работали и цветные, и белые; обмотав лица до самых глаз, они с фонарями пробирались по лугам и болотам, прислушиваясь в темноте к стонам и тихим окликам живых, что лежали среди совершенно равнодушных молчаливых мертвецов. По большей части это были совсем молодые парни, иногда почти дети, и ему было немного стыдно, что он жалеет их, тех, кто, вероятно, могли быть сыновьями его злобных стражников в Алфреде, штат Джорджия.

Пять раз он пытался бежать, но ни одна попытка так и не удалась. Он бежал (из Милого Дома, от Брэндивайна, из Алфреда в штате Джорджия, из Уилмингтона, из Нортпойнта) в одиночку, без грима и какой-либо маскировки, хотя его выдавали цвет кожи и густая запоминающаяся копна волос, не имея ни одного помощника среди белых. В итоге его всегда ловили. Дольше всего он оставался на свободе, когда убежал вместе с другими заключенными из Алфреда, скрывался у индейцев чероки, а потом последовал их совету, отправился на Север и жил у ткачихи в Уилмингтоне, пригороде Делавэра, три года. И каждый раз во время своих скитаний он не мог не удивляться красоте той земли, что никогда не была его. Он прятался у нее на груди, перебирал ее пальцами в поисках чего-нибудь съедобного, льнул к берегам ее рек, чтобы напиться, — и все-таки старался не любить ее. По ночам, когда небо принадлежало ему одному, ослабев от тяжести этих сокровищ — своих собственных звезд, — он внушал себе: не люби это небо. Не люби эти тихие кладбища и реки с низкими берегами. Не смей любить вон тот одинокий дом в зарослях вишневых деревьев с привязанным рядом мулом и еле светящимся в сумерках окошком — со всем тем, что может взволновать душу. Он очень старался заставить себя не любить эту землю.

После нескольких месяцев, проведенных на полях сражений в Алабаме, он был отправлен в литейный цех в Селму вместе с тремя сотнями пленных и арендованными неграми. Именно там он и встретил конец Войны, и теперь, казалось бы, очень просто было покинуть Алабаму, раз ему было заявлено, что он свободен. Он просто должен был уйти с этого завода в Селме и отправиться прямиком в Филадельфию, не скрываясь, пешком, или на поезде, или на пароходе — как захочется. Но все получилось совсем не так. Когда он и двое цветных (пленных солдат из 44-го полка, к которому он тогда присоединился) шли пешком из Селмы в Мобил, то за первые восемнадцать миль они натолкнулись на двенадцать мертвых негров. Двое из них были женщины, четверо — совсем маленькие мальчики. Он думал, что это, конечно же, самый главный поход в его жизни. Янки, держа свои войска под контролем, оставили южан, вышедших из-под контроля, без присмотра. Поль Ди и его приятели добрались до пригородов Мобила, где черные снова прокладывали железную дорогу на север Соединенных Штатов — ту самую, которую раньше взорвали по приказу южан. Один из спутников Поля Ди, рядовой по имени Кин, служил тогда в 54-м Массачусетском полку. Он рассказывал Полю Ди, что им платили значительно меньше, чем белым солдатам. Особенно он напирал на то, что и он, и целая группа цветных солдат отказались от компенсации, предложенной им позже властями Массачусетса. На Поля Ди произвело большое впечатление уже и то, что, оказывается, можно получать деньги за участие в сражениях, поэтому он смотрел на рядового Кина с изумлением и завистью.