Тони Моррисон - Возлюбленная [litres]

— Привет.

Штамп по-прежнему терзал пальцами ленточку в кармане брюк, так что тот шевелился.

Поль Ди глянул на него, заметил это шевеление и хмыкнул.

— Я не умею читать, Штамп. Так что если ты принес мне еще какую-нибудь газетку, то зря время потратил.

Штамп вытащил ленточку и присел на ступеньку с ним рядом.

— Нет. Я тебе кое-что другое сказать хочу. — Штамп нежно пропустил красную ленточку между указательным и большим пальцем. — Совсем другое.

Поль Ди ничего не ответил, и оба некоторое время сидели молча.

— Мне это трудно, — сказал Штамп. — Но я все-таки скажу. Две вещи. Но сперва — более легкую.

Поль Ди хихикнул:

— Если уж это тебе так трудно, так меня, может, и до смерти доведет.

— Нет, нет! Ты не думай! Я ведь тебя искал, чтобы прощения просить. Извиниться.

— За что? — Поль Ди потянулся за бутылкой, что торчала у него из кармана куртки.

— Выбирай любой дом — любой, где цветные живут. В целом Цинциннати — любой, и тебя везде с радостью примут. Можешь там сколько хочешь жить. Я прошу у тебя прощения за то, что люди сами не предложили тебе этого. Но ты знай, тебя везде с радостью примут, везде, где ты сам поселиться захочешь. Мой дом — это твой дом. Как и дом Джона и Эллы, и Мисс Леди, и Абеля Вудрафа, и Вилли Пайка — любой. Выбирать тебе. А в подвале ты спать не должен! И я прошу у тебя прощения за все те ночи и за каждую из них в отдельности, когда тебе пришлось здесь быть. Не понимаю, как только преподобный отец тебе позволил? Я-то его еще мальчишкой знал…

— Да нет, Штамп, он предложил мне к нему пойти.

— Да? Ну и что?

— Ну и то. Я сам так решил; не хотел я к нему идти; просто одному побыть хотелось. А так-то он предлагал, и каждый раз, как мы встречаемся, предлагает.

— Ну, у меня прямо камень с души упал! Я уж думал, что все здесь с ума посходили.

Поль Ди покачал головой.

— Только я один.

— Ты что делать-то теперь собираешься?

— О, планы у меня большие. — Поль Ди два раза глотнул из бутылки.

Любой план плох, если он из бутылки высосан, подумал Штамп, но по собственному опыту знал, что бессмысленно говорить пьянице, чтоб тот не пил. Штамп высморкался и стал думать, как лучше заговорить о главном, о чем, собственно, он и пришел поговорить с Полем Ди. В тот день людей на улице было мало. Канал замерз совсем, так что ни лодки, ни другие суда по нему больше не плавали. Вдруг они услышали цоканье лошадиных копыт. Седло у всадника было высокое, восточное, но во всем остальном он был типичным жителем долины Огайо. Он заметил их с дороги, натянул поводья и по тропе подъехал прямо к церкви. Поклонился, не слезая с седла.

— Привет, — сказал он.

Штамп поздоровался и сунул ленточку в карман.

— Да, сэр! Я вас слушаю.

— Я ищу девушку, ее Джуди зовут. Работает где-то тут, на бойне.

— Вряд ли я знаю ее, сэр. Нет, сэр, такой я не знаю.

— Она сказала, что на Планк-роуд живет.

— Планк-роуд? Да, сэр, это чуть дальше по этой дороге. Может, с милю еще будет.

— Неужели ты ее не знаешь? Джуди. Работает на бойне.

— Нет, сэр, но я знаю, где Планк-роуд. Примерно с милю отсюда, в ту сторону.

Поль Ди снова хлебнул из бутылки. Всадник посмотрел на него, потом снова на Штампа. Чуть отпустив правый повод, он повернул лошадь к дороге, но передумал, вернулся.

— Послушай-ка, — окликнул он Поля Ди, — тут наверху крест, так я полагаю, это церковь или что-то вроде. По-моему, стоит поуважительней к такому месту относиться. Ты меня понимаешь?

— Да, сэр, — сказал Штамп. — Тут вы правы. Я ведь как раз об этом и пришел с ним потолковать. Как раз об этом самом.

Всадник возмущенно поцокал языком и неспешно поехал прочь. Штамп водил по ладони левой руки пальцем правой.

— Ты должен выбрать, — произнес он. — Выбирай любого. Тебя никто беспокоить не станет, коли ты сам не захочешь. Хочешь — ко мне. Или к Элле. Или к Вилли Пайку. Все мы небогаты, но у нас найдется местечко еще для одного человека. Заплатишь немножко, когда сможешь; а не сможешь — тоже сойдет. Подумай об этом. Ты ведь взрослый мужчина, и я не могу заставить тебя что-то сделать против твоей воли. Но ты все-таки об этом подумай.

Поль Ди промолчал.

— Если я тебе зло причинил, так я сюда и явился, чтоб хоть немного его исправить.

— Не требуется. Совсем не требуется.

Какая-то женщина с четырьмя детьми, проходя по другой стороне улицы, помахала им рукой и улыбнулась:

— Эй, привет! Не могу подойти, спешу. Увидимся в церкви.

— Непременно, — откликнулся Штамп. — А вот и еще одна, — сказал он Полю Ди. — Библия ее зовут, Библия Вудраф, сестра Абеля. Она на фабрике работает, где делают щетки из свиной щетины и свечи. Вот ты поживешь тут подольше — сам увидишь, что нет лучше людей, чем в этих местах. Гордость, хм, что ж, гордость им, правда, немного мешает порой. И заблуждаться они тоже могут, особенно если решат, что кто-то слишком высоко нос задрал, но когда до дела доходит, так все с самой лучшей стороны себя показывают, так что любой тебя к себе пустит.