Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— Что вы сидите! — раздался вдруг гневный голос Саид Казима. — Почему не работаете? Что, хотите окончательно разорить меня?!

Мальчики быстро вскочили, отвесили хозяину низкий поклон и почтительно скрестили руки у пояса.

— Вам бы только бездельничать. Избаловались! Ну-ка, живо к станкам! — закричал он и, повернувшись к сторожу, спросил: — Давно во дворе болтаются?

— Чалаби, они закончили пряжу… — почтительно ответил Халил-баба.

— Как? Пряжа вся?

— Да, чалаби, ничего не осталось, — отозвался Мухтар.

Саид Казим полагал, что работы хватит еще дней на пять. Но если ребята постарались, значит, аллах милостив к нему.

— Так вы говорите, нечего ткать? — переспросил он, не веря своим ушам.

— Да, эфенди… все… — наперебой заговорили дети.

— Ну что ж, — спокойно сказал он. — Можете идти домой. У меня больше работы нет… Я понимаю, вам будет трудно жить, очень трудно, но что поделаешь, надо терпеть… Пророк сказал: «В терпении счастье человека!»

Дети молчали как пришибленные. У каждого была одна мысль: снова улица, снова голод!..

Хозяин сел на тахту и приказал Халилу-баба подать кальян. Ребята не трогались с места. «А может быть, хозяин изменит свое решение?»

Халил-баба подал кальян.

— Баба, — обратился хозяин к сторожу, — отныне ворота на замок — и никого во двор не пускать! Кто будет меня спрашивать, посылай ко мне домой!

— Слушаю, сейиди!

Глубоко затянувшись табачным дымом, Саид Казим из-под густых бровей бросил взгляд на детей.

— Ну, чего ждете? — буркнул он, не выпуская изо рта длинного мундштука кальяна. — Идите, мне нужно собраться с мыслями.

— Чалаби, — робко произнес Абубекр, — но ведь нам нужны деньги. Дома нет ни куска хлеба.

— Деньги? — с деланным удивлением спросил хозяин. — За что? За то, что вы на моем дворе пили чай и грелись весь день под солнцем?

Мухтар не выдержал и вышел вперед:

— Чалаби, мы пришли в мастерскую раньше муэдзина, а сейчас смотрите, где солнце, — он поднял голову и рукой показал на небо. — Я и ребята выткали больше той нормы, которую вы сами установили… — От волнения Мухтар не мог продолжать, его душили слезы.

Халил-баба подошел к Мухтару, обнял его за плечи.

— Сын мой, не плачь, — сказал он, — чалаби пошутил, он заплатит за вашу работу.

Вмешательство сторожа пришлось не по душе Саид Казиму, но все же он почувствовал себя неловко и с кислой гримасой обратился к Мухтару:

— Тоже мне мужчина… расхныкался. Еще араб! Ха-ха-ха! Ладно, так и быть, обрадую вас, подходите по одному.

Саид Казим развязал мешочек и, заплатив каждому за отработанные часы, напутствовал ребят:

— Идите и молитесь за меня, сегодня с вас даже за угли не удержал!

Халил-баба хотел возразить хозяину — ведь угли он сегодня купил на свои деньги, — но боязнь лишиться куска хлеба отняла у старика язык. Он лишь мысленно проклинал хозяина и всех его предков, таких же жадных и безжалостных.

Не только добродушный Халил-баба, но и прижимистый мастер, умевший беречь хозяйскую копейку, не мог без боли смотреть, как маленькие ткачи, понурясь и судорожно глотая слезы, уходили из мастерской.

Солнце припекало. Кругом цвели сады. Весна была в полном разгаре. Но Мухтар ничего этого не замечал. Его в который раз одолевали горькие мысли: «Куда идти? Чем заняться?..» Шагая по многолюдной улице, Мухтар незаметно для себя очутился на базаре в ювелирном ряду. Здесь, в полутемных нишах и тесных лавчонках, перед низкими горнами сидели семи-восьмилетние дети. Они выковывали из серебра блюда, подносы, чашки, различные украшения и покрывали их тончайшими резными узорами.

Здесь, в одной из таких мастерских, работал друг Мухтара — Мехти. Мухтар мог часами наблюдать, как ловко орудует его товарищ крохотным ювелирным молоточком или острым резцом, отделывая замысловатый браслет, и искренне завидовал профессии друга. Ему и в голову не приходило, что «красивая» работа медленно, но верно убивала маленьких мастеров. Отравляющая металлическая пыль, неудобная поза, в которой они просиживают по пятнадцать часов в сутки, непрерывно напрягая зрение, до того изматывают неокрепшие организмы, что к двадцати годам юные рабочие уже кажутся стариками. Лица их покрываются морщинами, кожа желтеет, как лимон, воспаленные глаза окаймляет красная опухоль. Вот и Мехти. Он всего на два года старше Мухтара, а кажется, что разница между ними в добрый десяток лет — так состарила работа этого веселого багдадского паренька.