Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

Глашатай кричал так усердно, так громко, что даже те, кто еще оставался в домах, выходили на балконы или поднимались на крыши, чтобы послушать его. Выступив в одном месте, он торопливо шагал дальше, останавливался и опять повторял слово в слово то, что говорил несколько минут назад.

За глашатаем бежала большая ватага ребят. К ним присоединился и Мухтар. Так они дошли до берегов Тигра.

Сюда в весенние дни толпами стекаются жители Багдада, чтобы отдохнуть под тенью финиковых пальм, послушать песни и сказки, потолковать за чашкой черного кофе или густого, как кровь, чая. Сегодня здесь нет ни кофе, ни чая, не дымят кальяны, не слышно мягких, бархатных голосов певцов. Но людей по-прежнему много.

Глашатай остановился у чайханы, поднял голову и, выбросив вперед правую руку, воскликнул:

— Эй, мусульмане! Рабы аллаха!

Но не успел он начать, как его перебили звонкие голоса крикливых мальчишек. Газетчики во весь голос трубили:

— Экстренный выпуск! Важное сообщение! Совещание знатных людей Багдада! Власть в Багдаде отдали арабам!

Газетчиков мигом обступила плотная толпа.

— Давай сюда!

— Сюда!

Мальчишки впопыхах рассовывали покупателям небольшие листки. Мухтар им от души позавидовал: как-никак, а они работали. Он решил на всякий случай заглянуть в свою мастерскую. Вот и тяжелые ворота, обитые железом. Калитка открыта. Мухтар вошел во двор и невольно остановился. Ребята, с которыми он вместе работал — ткал и красил бязь, таскал тяжелые тюки с тканью и пряжей, — праздно сидели во дворе, а престарелый сторож Халил-баба что-то им рассказывал.

— Салям, — негромко поздоровался Мухтар.

— Алейкум салям! — ответили ему несколько голосов.

Мухтар подсел к ребятам. Тут были все его товарищи: и низкорослый, похожий на карлика Риза, и голубоглазый Мохсин, и всегда хмурый Ибрагим, и многие другие.

Халил-баба всмотрелся в бледное лицо Мухтара. «Видимо, есть хочет», — подумал он и, покопавшись в складках своего кушака, достал оттуда горсть фиников и протянул их мальчику.

— На, это твоя доля, — сказал он.

Мухтар поблагодарил, но отказался от угощения.

— Сын мой! — покачав головой, сказал Халил-баба. — Мусульманину грех от хлеба и фиников отказываться. Ими кормился сам наш пророк Мухаммед.

Старик внезапно умолк и, оглянувшись, прошептал:

— Чалаби… дети!

Увидев показавшегося в воротах Саид Казима, мальчики вскочили с земли и, скрестив руки у пояса, хором приветствовали его.

Хозяин кивнул головой, сел на тахту, стоявшую возле цветника, и молча обвел взглядом маленьких рабочих.

Дети выглядели жалко: желтые, болезненные лица, ввалившиеся щеки, тревожно искрящиеся голодные глаза. Оборванные и босые стояли они перед хозяином. Но Саид Казима все это мало трогало.

— Баба, — обратился он к сторожу, — приготовь кальян!

— Слушаю! — ответил сторож с низким поклоном.

Прошло несколько томительных минут. Ребята с надеждой, умоляюще глядели на хозяина и ждали его слова.

Халил-баба подал кальян.

Хозяин несколько раз затянулся табачным дымом, потом резким движением отставил кальян в сторону.

Неожиданно в небе, очень низко, послышался гул маленького самолета. С него сбросили какие-то разноцветные бумажки, они кружились в воздухе, как голуби, медленно и плавно опускаясь на землю. Несколько бумажек упало и во двор мастерской. Ребята бросились подбирать их. Халил-баба принес одну хозяину. Поднял листовку и Мухтар. В ней слово в слово повторялось то, о чем кричал на улицах глашатай.

Саид Казим пока смутно понимал, к чему все это клонится, и прикидывал в уме: может быть, есть расчет пустить в переработку остаток пряжи. Авось удастся продать бязь и хоть частично возместить убытки последнего месяца.

Дети стояли угрюмо и неподвижно. Каждый думал только об одном: «Неужели хозяин не откроет мастерскую?»

Саид Казим поднял на них глаза, посмотрел, точно увидел их впервые, и, огладив неторопливым жестом бороду, глубоко вздохнул.

— Дети мои, — притворно ласково заговорил он, — я вас понимаю, мне даже грустно делается, когда я думаю о вас. Как истинный мусульманин я от души сочувствую всем вам. Пусть будет что будет, я решил дать вам работу. Через два дня приступайте. Будем пока ткать запас, а потом аллах поможет.

Ребята радостно оживились, послышались возгласы:

— Спасибо вам, чалаби! Пусть аллах продлит вашу жизнь!

Саид Казим, не отводя от них пытливого взгляда, вкрадчиво продолжал: